Прислужник

Я лазил по полу тренировочной пещеры, и собирал обрывки страниц. После того как Кальфин не появился, я в злости кидал книги о стены, или рвал. Сейчас, когда злость прошла, приходилось исправлять последствия.

Отдельными стопками стояли целые, и поврежденные книги. К счастью целых было больше – примерно две трети от всех. Остальные же приходилось собирать по частям. Некоторые из книг были разложены на полу отдельными фрагментами – настолько они были повреждены.

За проведенные тут годы, я уже достаточно хорошо изучил большинство книг в библиотеке, а какие не изучил до корки, те просто неплохо помнил. Так что с нахождением нужного тома, что бы вложить в него вырванную страницу проблем не возникало.

Хуже было со страницами, порванными на мелкие клочки. Такие сначала приходилось собирать, что было сложно из-за обилия кусочков листов, усеивающих пол. Но и эта задача понемногу решалась.

Затем последовал долгий процесс переноски книг обратно в библиотеку, и раскладывания их по полкам в соответствии с порядком описываемых в них событий. Слишком поврежденные тома приходилось переносить с большой осторожностью, что бы кусочки листов не сдуло потоком ветра от сквозняка.

Когда последний том был доставлен в библиотеку, я заметил новую деталь, которой еще не было до переправки последней книги. На одном из столиков лежали клей в пластиковой упаковке, широкий скотч и канцелярские ножницы.

Рядом лежала записка написанная почерком Ларма, которая содержала одно слово – « Чини.». Очень мило с его стороны позаботиться о том, что бы у меня были инструменты для починки книг. Наверное, нужно почаще что-нибудь ломать. Глядишь, так и вещей прибавиться.

После того как все книги были приведены в относительно целый вид, все канцелярские принадлежности с хлопком пропали, а на столе появилась новая записка – «Сломаешь еще что-то, и вместо новых предметов, я заберу часть старых.»

Ларм был в своем репертуаре. Видимо он никогда не слышал о методе кнута и пряника. Тот метод, которым пользовался он имел принцип кнута и еще большего кнута.

После пропажи Кальфина, я по привычке продолжал ходить на тренировки, и изучать зачитанные до дыр книги. Но делал это по инерции, не испытывая от процесса прежнего удовольствия.

Так продолжалось около недели, пока мое посмертное существование не сделало новый виток.

***

В тот день, я как обычно шел тренироваться, прихватив с собой один томик о жизни Сазеанеля, для того, чтобы читать в перерывах между упражнениями. Но тренировка не состоялась. В привычной и хорошо изученной тренировочной пещере, появилась новая офисная дверь.

По предыдущему своему опыту, я примерно представлял, что меня ждет за ней. Не знаю точно, как именно это будет происходить, но алгоритм происходящего будет примерно следующим: я захожу на новую территорию, там начинается следующая стадия моего обучения, которая сначала будет приносить кучу физической, или моральной боли (скорее всего на этом этапе я буду умирать и получать травмы), а потом втянусь, и процесс станет для меня интересен.

Когда-то, когда я только сюда попал, возможность испытать сильную боль остановила бы меня от того, чтобы открывать эту дверь. Потом, по прошествии первых лет тут, до встречи с Кальфином, я бы очень долго готовился к тому, что ждет за дверью. Сейчас же, я только набросил на себя магический щит, и подготовил несколько атакующих заклинаний, после чего не раздумывая пошел вперед.

За дверью оказалась огромная пещера без потолка. За все время, проведенное в этом месте, я ни разу не видел неба, и то что я увидел, было далеко от моей памяти о нем. Больше всего это было похоже на северное сияние, укрывшее весь участок небосвода, который был доступен моему зрению. Но присмотревшись, я понял, что сияние, это только визуальный эффект огромного энергетического щита, от столкновений с ним различных объектов.

Вся территория, на которой я находился последние годы находилась под защитой тонкой энергетической пленки, а снаружи было непонятное месиво из кусков материи, тумана разного цвета, энергии, темных пятен, пустот, и просто непонятно чего, что мой мозг отказывался воспринимать.

Вся эта масса постоянно перемещалась, смешивалась и перетекала из одного положения в другое, периодически сталкиваясь со щитом, за счет чего и возникал эффект северного сияния.

Один раз я заметил, что во всей этой неразберихе снаружи, проплывает будто по воде, существо – помесь кита и осьминога, вокруг которого было поле, расталкивающее окружающее его непостоянное пространство.

Не знаю, что было снаружи, но это однозначно был не космос, который я привык наблюдать на небе при жизни на земле. Тем не менее, как и небо в моем родном мире, это небо также завораживало своей красотой. Просто красота эта была совершенно другой.

Несмотря на то, что это совершенно не было похоже на небо моего родного мира, это все же было небо, а не приевшийся за последние годы потолок. Не знаю, сколько я простоял с задранной головой, вглядываясь во всполохи на небосводе, но думаю довольно долго.