Присмотри за мной, Дикий

Вика вылетает из беседки, а я провожаю её недоверчивым взглядом. Перевожу взгляд на Ксюшу, которая смотрит невинными глазками на Костика и иногда поглядывает на меня.

Ничуть не меняется. Какой была, такой и осталась. Стерва.

И хотя всё выглядело как случайность, я слишком хорошо её знаю. Сколько мы уже знакомы? Много лет. Ещё до того, как она с Костей сошлась. Вот же прилипла как банный лист!

Встаю со скамьи и тут же слышу её заинтересованный вопрос.

– Ты куда?

– Сейчас вернусь.

Почему я должен отчитываться перед ней? Правильно, не должен. Поэтому иду в дом и поднимаюсь в комнату Ежевики.

Зачем?

Хочу.

К тому же, во-первых, я должен узнать, зачем она подписывала контракт. И делала ли это вообще.

Потому что мне уже кажется, что вся её семейка пропитана гнилью. Чего только мать и отчим стоят, жаждущие выдать свою ещё юную, на минуточку, дочь за сорокалетнего мужика!

Ему будет шестьдесят, а ей сорок. Он будет дряхлым стариком, который не сможет удовлетворить её ни в сексе, ни… Да нигде! И она…

Да чёрт! Сдался он ей? Не зря же она сбежала. Разве бегут люди, когда хотят семейного счастья и любят? Только если от обиды. Но Вика не будет обижаться на такое. Нет, она боится. Поэтому не нравится мне этот контракт.

И хотя мы с её отцом найдём способ не отдавать Вику тому старикашке, всё равно хочу поговорить.

Да и, во-вторых… Отличный шанс подсмотреть за Ежевичкой.

Ну ты и старый извращенец, Дикий…

Вот, кстати, ничего и не старый. У нас разница не двадцать лет, а всего девять! Поэтому, даже если я и немного подгляжу – ничего не случится.

И я тороплюсь. А то вдруг она уже оделась, и я даже плечика её не увижу? Досадно будет.

Открываю тихо двери, желая её смутить. Нравится мне, когда она краснеет так, что даже ушки начинают пылать. Когда губы дрожат от стыда… Как же вкусно она выглядит в эти моменты!

В итоге вместо плечика вижу её обнажённый силуэт. Стоит ко мне спиной в одних трусиках…

Не зря торопился. Увидел намного больше, чем нужно.

Так-так, это она с Ириной их прикупила? Я думал, Ежевичка носит что поскромнее. Что-нибудь с клубничками, котиками, а тут…

Останавливаюсь и сканирую её похотливым взглядом. Ладно, пожираю. Потому что обнажённым её миниатюрное тельце не видел никогда. А тут такой шанс… Грех не воспользоваться. И как хорошо, что на этой голове сейчас дурацкий хвостик, который обнажает тонкую шею.

Код красный, ёмаё! Код красный!

Кровь приливает не к лицу, не к лицу, чёрт возьми!

– Зато Дикому покажу, – говорит она сама себе, слегка наклонившись.

А я изучаю все изгибы, которые так отлично мне открываются.

– Что ты мне покажешь? – не понимаю, как эти слова произносятся вслух.

Делаю несколько шагов вперёд и подхожу к застывшей девушке, которая и пошевелиться не может. Встаю за её спиной.

– Так что ты мне там покажешь, Вик?

Поглядываю на её руки, которые сильнее прижимают платье к груди. Да, крепкая двоечка, намного больше той, что была три года назад. Сглотнув, смотрю на неё сверху вниз и опускаю ладони на обнажённую талию.

Миронову передёргивает, но она не шевелится.

А я хочу. Просто хочу. Зря, что ли, шёл?

Поворачиваю её к себе.

– Яр? – срывается с её губ сладкий шёпот. – Ты не мог бы выйти, а?..

– Не могу, – улыбаюсь. – Выгонишь?

Она опускает одну ладонь мне на грудь. Второй придерживает платье. Толкает меня и говорит:

– Уходи.

А я только завороженно смотрю в зеркало, на котором отчётливо видны половина спины и округлая ягодица.

И худенькая, и аппетитная одновременно.

Внезапно дёргаю Вику на себя, выбивая из её маленького тела и таких же лёгких весь воздух. Она поднимает на меня свои голубые глазища… И только сильнее заставляет её хотеть. Я уже не парюсь насчёт того, что сейчас та часть моего тела, что живёт отдельно от меня, когда видит Ежевику, утыкается прямо в низ её живота.

Неловко? Пф.

– Дикий, что ты делаешь? – произносит со страхом.

А я улыбаюсь. Поднимаю её в воздух, отрывая от пола. А она и вырваться не может. Одно неловкое движение – и прощай платье на её груди.

Делаю несколько шагов, выглядываю в окно. Костик, Ксюша и Поля там. Значит, не помешают мне немного раскрепостить Ежевику.

Блин, а я ведь всего лишь хотел поговорить…

Ладно, потом. Разговоры точно подождут. Такой шанс упускать нельзя.

Кидаю ягодку на кровать, и пока она не успела опомниться и убежать – нависаю над ней. Разве можно остановиться перед этими губами, которые она сейчас облизывает язычком?

Вжимается сильнее в матрас и шепчет:

– Ярослав, ты пьян?

Ага. Перепил воды.

Нет. Меня просто ведёт от одного вида миниатюрного тельца в моих руках.

Стоит ли ей говорить, что сейчас в голове ни единой приличной мысли? Вообще ничего. Только порочные, греховные картинки, которые поднимают во мне все хотелки.

Веду себя как пацан в пубертатный период. Но раз в жизни-то можно?

– Ты убежала, и мы не договорили, – наклоняюсь к ней.

Вика сильнее сжимает платье, которое ничего толком не прикрывает. А я, честно говоря, разговора того и не помню. Только одно в воспоминаниях – как сминаю её губы в поцелуе.