Пристанище для уходящих. Книга 2. Обреченность

– Вот мои условия, – кивнул он, – вы открываете мне доступ к вашим личным каналам коммуникации, представляете как своего доброго знакомого людям, чьи имена я назову. Не беспокойтесь, все они вам известны. Политики и банкиры из США, пара крупных промышленников и один телеведущий. Имена я назову позже. Рекомендуете меня в закрытый клуб, который даже не имеет названия, потому что это, собственно, и не клуб, а просто небольшая теплая компания «серых кардиналов». Поделитесь со мной информацией о частной жизни этих людей. Вы же получите несравненно больше.

Лицо маркиза приобрело выражение как у ангелов на старых фресках, этакий бесстрастный божок на небесном пьедестале. Было в бесстрастности что-то безумное, но что именно, сознанию не удавалось ухватить.

– И вы даже не попросите денег? – поинтересовался он.

– Деньги ни к чему, – отмахнулся Хэмстед. Пусть маркиз не надеется отделаться так просто. – У вас есть нечто более ценное.

Маркиз пожевал губами, рассматривая Хэмстеда с ног до головы, и презрительно изогнул губы.

– Похоже, я вас недооценил. Ваша осведомленность просто поражает. И что же получу я? – в его вкрадчивом голосе сквозило неподдельное любопытство и нетерпение хищника перед броском. От быстрой смены эмоций собеседника пробежали легкие мурашки. – Не томите.

Смотря в ничего не выражающие глаза, Хэмстед четко произнес:

– У меня есть то, что необходимо вам – та самая герцогиня Эттерская. Она жива и здорова. Прошу только проявить немного терпения. Я уже запустил план в работу, – он выдержал паузу. – С моей помощью вы получите трон, маркиз.

Июнь 2012 (годом ранее)

Глава 1. Феникс

Огонь – именно то, что сейчас было нужно. Лес, закат и огонь. Ветки и листья сгорали, а вместе с ними прошлая жизнь: жизнь, где я оказалась заложницей обстоятельств, пленницей чужих решений, утратила свободу воли, превратившись в символ власти. Пусть все сгорит. Теперь мои решения – только мои.

Я бесцельно шла на юг уже месяц, заботясь только о поиске пропитания и местах для ночлега. Не знаю, в какие края забрела. В лесу отвыкаешь от слов и вопросов даже самой себе. К чему их задавать, если некому ответить? Я прежняя – мертва, значит, вопросы тоже. Теперь будет так, как я решу.

Огонь почти потух. Накануне шел дождь, ветки отсырели – трещали и плохо разгорались. Надо бы подкормить костерок чем-то сухим, если такое еще осталось в рюкзаке. Я привычно проверила отцовские часы и нож в тайном кармане рюкзака – на месте. Рукоятка ножа приятно легла в ладонь. Это все, что осталось от Келли, женщины, которая меня вырастила, а часы я забрала у отца. Он вряд ли заметит пропажу, они давно остановились и он все равно собирался их выбросить. Деньги, поддельные документы и записка от Курта с телефоном его племянника тоже на месте.

На самом дне лежало письмо от матери. Я его так и не прочитала. Можно прочитать и сжечь. Но чем больше я на него смотрела, тем сильнее сомневалась. Держащая письмо рука неожиданно показалась чужой, словно принадлежала кому-то другому. Письмо адресовано незнакомке, не мне, но вдруг когда-нибудь она захочет узнать, что ей написала мать, которой у нее не было.

Я запихнула письмо обратно и подкормила костер запиской Курта. Цифры на ней я давно запомнила благодаря эйдетической памяти. Огонь разгорелся. Лес притих, воздух потяжелел, небо потемнело еще больше: похоже, опять будет дождь.

Кусты впереди зашуршали, и на поляну вышел человек. После огня силуэт казался темным пятном в сумерках. Я так отвыкла от людей, что долго не могла сообразить, что происходит. На меня пялился бородатый мужик в старой джинсовой куртке, давно пережившей свои лучшие времена. В руке он держал ружье. Следом вышел еще один: тоже бородатый с всклокоченными волосами и в грязной одежде. Он криво ухмыльнулся и сбросил с плеч тушу косули. На куртке остались бурые пятна. Я похолодела от неожиданности, испуг забился в висках.

– Смотри-ка, кто развел костер в заповеднике! – лохматый улыбнулся и шагнул ближе. Нас разделяло ярдов пять.3 – Могли не торопиться, она попалась бы первой4.

Они переглянулись. Бородатый усмехнулся и тоже двинулся ко мне.

– Надо же, какой подарок. И откуда ты тут взялась? – лохматый обошел костер справа, не отрывая от меня взгляда.

Ветер принес запах его пота. По спине побежали противные мурашки, и я сжала лямку рюкзака – если бежать, то быстро.

– Ты одна? – бородатый подошел слева и аккуратно положил ружье на землю.

Я возненавидела бородатого за вопрос, и за взгляд, которым он меня словно раздевал. Вскочила, но тут же споткнулась о бревно, на котором сидела, и чуть не кувыркнулась назад. Лохматый перехватил меня за рукав.

– Да ты не бойся, – он ухмыльнулся, когда я вырвалась. – Мы с охоты идем, устали, посидим вот с тобой, у костерка, отдохнем.

– Ага, посидим, поговорим, – бородатый облизнул губы. – Или еще чего. У нас тут машина недалеко.

– Да на кой машина? – лохматый подошел вплотную, обдавая несвежим дыханием, и осклабился. – И тут сойдет.