Пристанище

– Ну представь что будет с девушкой, отправь её в мужскую тюрьму… Представил? Картина ужасная. От одной угрозы этого любая женщина согласиться подписать признание во всех преступлениях. То же самое произойдет, если мужика отправить в женскую тюрьму. С двоими ты справился, да и то, будь они немного порасторопнее – связали или вырубили бы тебя. А если девушек в камере будет десять… или 200. В лагерях бывает и до пятисот живут в одном бараке. Даже если ты будешь сильнее всех, ты все равно захочешь спать. А ночью очень легко справиться со спящим человеком. Но совладать даже с пятью женщинами, тем более заключенными, без оружия это уже из области фантастики. Ты станешь вещью у самой матёрой самки. Тебя будут проигрывать в карты, отдавать в аренду на ночь, менять на сигареты и тушёнку, заставлять делать унизительные вещи. Ты будешь переходить в качестве трофея при разборках. Тебя рано или поздно сломают. Уверенность в себе и самооценка у тебя снизится настолько, что ты будешь считать себя грязью. И тогда придет тот, кому ты крепко насолил, а ты будешь на коленях умолять его перевести тебя в мужскую тюрьму. Видимо, тот, кто тебя сюда поместил рассчитывал на то, что мы все втроем захотим мужской ласки и в два счета скрутим тебя.

Антон сделал шаг назад, настолько его поразила представшая перед глазами картина его возможного будущего. Но более всего его ужаснуло коварство и жестокость мучителей.

– А если слить жизнь. Повеситься, вскрыть вены? – спросил он.

– Кто же тебе даст это сделать. Тебя будут охранять как игрушку из секс-шопа. Да и к тому же у вертухаев есть навыки изменения привязки арестованных к камере, после оглашения приговора суда. Система наделила их таким правом, чтоб осужденные не убегали, совершив преступление и будучи пойманными. Ты будешь воскресать снова и снова в камере. Но можно сбежать физически, придумав способ как это сделать. Тогда привязка спадет. Получится что ты своим умом или физическими качествами превзошел охрану тюрьмы. Система игры очень реалистична, это практически наша жизнь.

– Но мужчина ведь может и не захотеть вступать… в контакт… чисто физиологически, – застеснявшись, сказал Антон.

– Опытные женщины подберут ключик. Тактильные прикосновения и акупунктура творят чудеса… воскрешения, – Алиса улыбнулась.

Антон сел на свою шконку, расслабляясь после действия Натиска и произошедшего в последние минуты. Диана и Афродита с некоторой боязнью присели за маленький стол, где стояла стеклянная банка с чифирем и самодельным кипятильником.

В первую очередь он попытался связаться по чатам с товарищами, но система глушения тюрьмы гасила все игровые переписки. Но то, что они были живы и находились в одном здании немного успокаивало.

Алиса изящно запрыгнула на свой ярус.

– А ты как здесь оказалась? – спросил Антон.

– Я политическая!

– За Гомеса топила?

– Нет. Наше движение борется за свободу и равноправие.

– Схоже с лозунгами Гомеса

– Гомес – популист. Он и тебя использовал как вещь. Я видела, шоу и ролики с твоим участием. Только профессионал заметит, что это грамотная компьютерная подделка. Нашему братству не нужно власти. Нам нужно уважение прав и свобод каждого гражданина.

– Звучит как-то наивно.

– Идеалы всегда слишком наивны. В процессе их достижения они все более приземляются, а когда осуществляются, то становятся совсем непохожими на то, за что боролись. Но в жизни должна быть какая-то цель. Жизнь без цели не имеет смысла. Я выбрала себе вот такую.

– А что ты совершила?

– Помогала бедным. Вскрыла транспортный канал продовольственного склада и брала оттуда консервы, разнося их по семьям трущоб нулевого уровня. Через три дня меня схватили на месте преступления и вот я здесь уже пять суток. Ожидаю рассмотрения дела. А ты?

– Меня обвиняют в начале гражданской войны.

– Из-за того урагана пропаганды в сети?

– Ну да. Я призывал голосовать за Гомеса. Призывал выходить на улицы, митинговать.

– Ну так это же не ты, а твой компьютерный клон.

– Надо найти крайнего. Стрелочника. Никто не будет выворачивать грязное белье современного медиабизнеса и доказывать что это компьютерное моделирование. Доверие народа к новостям очень сильно понизится.

– Гребаная политика!

– Гребаные политики!

– Я тут с друзьями попался. Нужно отыскать их как-нибудь. Заключенных выводят в коридор или на прогулку? Мне нужно с ними увидеться.

– Ничего не получится. За то время, что я здесь сидела, дверь открылась только один раз: когда принесли тебя.

– Чифир готов! Прошу к столу! – словно и не было утреннего инцидента позвала Афродита. Нужно было как то заслужить внимание единственного мужчины в хате. Флюиды голодных взглядов парочки несостоявшихся насильниц так летели в сторону Антона.

– А вы за что сидите, – спросил Антон корчась от терпкого вкуса крепкого чая.

– Я мужа зарезала, – сказала Диана. – Фродька не с той компанией связалась. За наркоту загремела. Вот мы и сидим тут уже почти два месяца. Света белого не видим.

Она подмигнула Антону.