Пристойное поведение

Это уже вторые выходные, когда он уезжает помогать родителям, вместо того, чтобы побыть со мной. Надо было поехать с ним, познакомиться, но при одной мысли столкнуться лицом к лицу с его мамой у меня такая паника начинается, что мозг пулеметной очередью выдает с десяток причин, почему «не сегодня». Мамины слова эхом звучат в голове. А чем дольше откладываю, тем страшнее становится. Что если я им совсем не понравлюсь?

В понедельник выпадает первый снег — как будто на разведку. Тут же тает, смешавшись с дождем, превращается в лужи на асфальте, пока еще сдаваясь на милость по-осеннему теплому воздуху, но вместе с тем прозрачно намекая — еще немного, и доставайте шарфы! Сезон простуд открыт. У меня нет щетки, чтобы откапывать машину в случае снегопада, запланировала себе купить в самое ближайшее время.

По-прежнему не работающий Егор пропадает где-то до темноты и появляется, когда я уже отчаялась ждать. Написал только: «Задерживаюсь, не переживай». Заходит в квартиру расстроенный, понурый. Что произошло — не признается. Не думаю, что у него есть секреты от меня, скорее всего — молчит потому, что причина может меня огорчить.

Боже, умоляю, пошли нам ребеночка, чтобы наши отношения доказали право на существование. Ведь бывают исключения. Чудеса. А у нас в семье по женской линии передается сильная репродуктивная система, наш семейный гинеколог — Оксана Евгеньевна — сколько раз говорила, что ей до слез жалко моих шикарных овуляций, которые пропадают зря. «Неужели нет ни одного мужика, который бы согласился потрясти рядом с тобой труселями?» — смеется она на профилактических приемах. «Да за такими овуляциями сперматозоиды должны по воздуху летать!» — «В таком случае было бы довольно опасно выходить из дома», — смущаюсь я. В общем-то, с моей мамой так и получилось, как и с бабушкой, — дети появлялись не по плану, малейшую оплошность наши организмы не пропускают.

— Ладно, рассказывай, что случилось, — настырно интересуюсь. — Обещаю сделать вид, что принимаю твою сторону, даже если ты совсем не прав, — шучу, он не реагирует. Пялится в планшет, который схватил, едва переступив порог, режется там в стрелялки. Судя по всему — хочет убивать. — Да честное слово, я же хочу замуж, так что пользуйся моментом, — мурлычу, одновременно с этим доделывая ужин.

— Не хочу говорить на эту тему. Дай мне час, успокоюсь и буду как прежде. Прости, нет настроения даже для шуток. Не обижайся только.

— Егор, да перестань, я что тебе — девочка, обижаться по поводу и без. Ну в самом деле. Как мне тебя успокоить?

Хмыкает, но замечаю мимолетную улыбочку, коснувшуюся губ. Значит, какая-то мысль в его больной головушке все же мелькнула. Хороший знак.

— Признавайся, о чем подумал, — подхожу ближе и кладу ладони ему на грудь. Поправляю воротничок рубашки, расстегиваю пару верхних пуговиц, затем на манжетах. Если бы Егор не снял галстук раньше, я бы сейчас сделала именно это. Он напрягается, не хочет сейчас нежностей, но и не отпихивает. Я представляю, чего ему стоит постоянный контроль над эмоциями, его страх обидеть меня и потерять снова — растапливает ледяную глыбу недомолвок. И делает меня смелее.

— Я хочу побыть один. Мне пойти в машине посидеть это время? — берет меня за запястья, сжимает и отстраняет от себя. — У меня нет настроения быть нежным.

— Грубый Егор, выходи, я тебя не боюсь! — негромко кричу, сама убираю волосы за спину. — Если хочешь минет в машине, пошли. Как скажете, босс, — покорно опускаю глаза. Мои слова, наконец, пробуждают в нем интерес, обиженное величество отрывает глаза от своей компьютерной игры.

— И никаких обижулек? — он вскидывает бровь, но планшет откладывает на подоконник за спиной. Заинтересовала парня, ага.

Под его прямым взглядом становится неловко, но если отступлю, уверена, сам себе кивнет, и вернется к игре. Я хочу, чтобы он привыкал делиться со мной проблемами, не боялся рассказать обо всем, что волнует. Чтобы шел домой, расстроенный, зная, что его всегда выслушают. А не сдерживал себя, как сейчас, гася эмоции, стреляя в монстров.

— Никаких, — моей решительности можно позавидовать.

— Тогда на колени, — ни тени улыбки. Таким я его еще не видела.

— Вот так сразу?

Он берет меня за горло, немного сжимает и тянет вниз, пока добровольно не опускаюсь перед ним на пол. Ну что ж. Ругаю себя за дрожь пальцев, которые не слушаются, будто я какая-нибудь неопытная девственница, пока достаю его рубашку, заправленную в брюки. Волнительно. Расстегиваю ремень, ширинку.

Он смотрит на меня. Взгляд внимательный, горящий, его ладонь гладит меня по лицу, пока разбираюсь с его бельем.

С чего он взял, что мне нравится только нежность?

Ну, Егор, держись. Этот минет ты будешь вспоминать долго. Я облизываюсь в предвкушении и накрываю губами головку.

Постепенно, спустя несколько минут, сама невольно включаюсь в игру и начинаю возбуждаться от происходящего. Стою перед ним на коленях, старательно ублажаю, не решаясь лишний раз взглянуть на лицо.