Пристойное поведение

— А я тебя, — не осталась в долгу. Произнесла с придыханием, с дрожью. Откуда только взялось столько разврата в интонациях? Он напряг руки, напрягся сам, а я впервые в жизни испытала, что это такое — обладать властью над мужчиной. Крепко держать его за яйца просто тем, что все еще в трусиках. Откуда-то я точно знала, что вот сейчас, ради моего короткого «да», он готов на все. Хорошо, на многое. Ждет условий. Перечисляй любые — машину, путешествие, тряпки… говори ему, он кивнет. Исполнит. Лишь бы дали то, что хочется.

Слепо обожать взрослого мужчину — знакомый опыт, партнерские отношения — тоже были, а вот так, чтобы самой устанавливать правила игры, на которые он согласен, лишь бы играть — ново. На секунду я устыдилась того, как сильно мне понравилось чувствовать власть над ним. Ощущения пьянили. Взгляните на меня — я самая красивая, сексуальная, я его победила, а он вовсе не против. Так сильно нуждается, что взгляд темнеет, дыхание рвется.

— Нет, не просто потрахаться, а именно тебя, — он ткнул пальцем мне в грудь.

На этот раз я коротко чмокнула его в губы и чуть отстранилась, намекая, что продолжения не будет. Сердце в груди колотилось, как обезумевшее, а внизу живота и между бедер мучительно заныло. Жарко. Желание такой силы, что самостоятельно с ним не справиться.

Ты тоже об этом думаешь, Егор?

Захотелось стиснуть ноги, но куда там, Озерский не был настроен сдавать позиции. Я не лгала ему. И пусть вела себя как подлая стерва, сука, но мне не нужны были его деньги или подарки. Вообще пофиг на них. Мне нужен был его прекрасный член и он сам, но холостой. Мое единственное крошечное условие, которое он выполнить не в состоянии.

— Терпи, — выдохнула ему в губы, прогнувшись в спине, выгодно демонстрируя то, что могло бы принадлежать ему. Если тело способно источать сексуальную энергетику, импульсы, сигналы, если все это — не пошлый бред, то поверьте, от меня сейчас исходили цунами. Провокация. Открытая. Он велся.

Я ужасна, достойная осуждения и порицания, в тот момент я делала все, чтобы довести чужого мужчину до точки кипения, вплотную подбиралась к переключателю «стоп», по которому играючи водила кончиком пальца, отлично понимая — крошечный щелчок, и Математик потеряет контроль. Егор и без того заведен утренним конфликтом по телефону, а тут еще я — не против, но установила границы, так близко, а не укусишь. И мне это понравилось. Он не мой, но в данный момент был готов на все ради меня. Не имея доступа к большему, я ухватилась за доступное и прощупывала границы дозволенного.

— Терплю, видишь же? — проговорил он, вновь меня целуя, вновь коротко.

Чмок-чмок.

Мы на краю, но держимся оба.

Друг за друга, блин, держимся.

Я не понимала, как, единожды почувствовав на себе эти руки, можно отдаться другим, как, увидев любовь в плутовских голубых глазах, можно предать доверие их владельца. По телу пробежала дрожь от новой волны возбуждения и от презрения к его жене. И на долю секунды мне понравилось наставлять ей рога, и я снова поцеловала ее мужа. С удовольствием. Чмок-чмок.

Он облизал губы. И мое сердце разорвалось, чтобы тут же восстановиться и ускориться.

Не стану лгать ни себе, ни вам — в то долгое утро любви в его взгляде не было ничуть, зрачки расширились от банальной похоти. Он все еще любил ее, а меня тупо хотел. Пусть сильно, пусть его пальцы уже смяли юбку на моих бедрах и касались кожи. Напряженные, настойчивые. На руках и шее проявились вены. Пусть он был готов сорваться и вкусно, горячо оттрахать меня. Пусть даже он относился ко мне хорошо — уважал, ценил, что вне всяких сомнений.

Но любил он ее. Не меня.

Чмок-чмок. Отчаянно. Сухо, быстро, но крепко.

— Ты не будешь исключением, — проговорил он раздраженно.

— Ты о чем? — я перестала его обнимать, уперла руки в стол позади себя и облокотилась на них. Его взгляд блуждал по моей белой блузке, которая грозилась вот-вот расстегнуться от натяжения, по моей шее. Губам.

— Если хочешь прочитать мою рукопись, придется за это со мной спать. Подобные бонусы есть только у моей сестры.

— Что будет, когда книга выйдет в печать? Ты уверен, что твой ценник устроит книжные магазины?

Он хохотнул, а потом обнял меня, и я охотно сделала то же самое руками и ногами.

Чмок-чмок. Невинный поцелуй, от которого внутри все огненным пламенем, пальцы ног подгибаются, а сердце… а сердце выдавало с потрохами, да и мы оба не собирались скрывать эмоций. Возьмите двух людей, которые нравятся друг другу, и заприте их в небольшой квартирке. Скажите, что нельзя. А потом наблюдайте за мучениями обоих.