Пристойное поведение

— Ножками, конечно. Ручки еще совсем малюсенькие, в них нет столько силы, — отвечает мне Ксюша с придыханием, порозовев от удовольствия. Ну а что я, мне не суждено когда-либо почувствовать ладонью, как тренируется в утробе матери мой родной ребенок, но мне же интересно. Это действительно невероятно. Магия. Он еще не родился, а уже живой. Вовсю показывает, что он там есть, старается, развивается изо всех сил. Не знает пока зачем, но учится управлять своим телом.

Толчки смещаются чуть в сторону, вся тяга к мазохизму, которая только есть во мне, бьет по мозгам и заставляет вести ладонью за ними, чтобы продолжать чувствовать. Мне это нравится. Честно. Я не лицемерю сейчас. Чтобы испытать такое, можно пойти на многое, в том числе согласиться на донора, хотя решиться на помощь в таком щепетильном вопросе чужого ублюдочного мужика… я вам честно скажу, очень непросто. Когда врач увидел мою потерянную физиономию — как бы невзначай, чтобы поддержать, упомянул о такой возможности. Дескать, об этом не говорят, но не зря процедура так востребована. Хотите знать мою реакцию?

НЕТ.

Конечно, нет.

Блин, с какой стати я все еще думаю об этом?

Но ведь рядом с ней (Ксюшей) так хорошо, светло и спокойно. Что если… чтобы быть рядом с ней…

Нет, бредятина. Я лучше сопьюсь в одиночестве.

Но ведь… рядом с ней так тепло и уютно.

Я думал на скользкую тему, когда собирался жениться на Ксюше, кое-что почитал. Санникова намекала, что уже не юная девочка и хочет семью. Я впал в панику. Для такого решения нужно переломить себя. Прям сломать в одном важном месте (где находится гордость и берет истоки мужество) с хрустом. И еще… есть один момент. На такое можно согласиться, только доверяя любимой женщине на все сто процентов. Будучи уверенным, что она никогда даже во время пограничной ссоры не попрекнет недостатком и не разболтает остроумным подружкам. Хотите — смейтесь, но это… это так важно для того, чтобы продолжать осознавать себя мужчиной и рваться заботиться о своей семье.

Все же создавать семью — это уникальная сугубо женская способность. Неважно, чьи дети — женщина своей мягкостью, любовью, чуткостью способна сделать так, что ты будешь считать свое жилье — гнездом со своими родными птенчиками. Это практически прямая цитата из моей убогой книжки.

Мне казалось, что только лишь Ксюша, одна в целом мире, способна сделать так, чтобы я захотел прилетать в гнездо ежедневно, пусть даже там щебечут непохожие на меня птенцы.

Черт, ну и хрень я себе навыдумывал, будучи влюбленным идиотом, да? Самому сейчас смешно! Права Тереза, я как что придумаю, то примитивно, наивно и пресно. Каждый новый сезон — хуже предыдущего. И книжка моя — полный отстой.

Ксюша светится от счастья впервые за долгое время. После нашего скандала по теме форума она изменилась, стала тише. Будто не доверяет мне до конца, ждет подвоха (и не зря). Если бы не ее предательство, я был бы сейчас самым счастливым, я бы тоже светился.

Но ребенок не мой, а жена моя — шлюха. И сегодняшняя фотосессия — бутафорская и постановочная, как мой идиотский сериал, который ненавижу, но над которым вынужден работать, чтобы позволить себе жизнь, которую веду и которая меня убивает.

— Все хорошо? — шепчет Ксюша. Смотрит снизу вверх доверчиво и преданно. Ну как можно быть такой бессовестной? Я наклоняюсь и целую ее в лоб. Это максимум ласки, которую я способен оказать жене, не потеряв голову.

Мальчик затих, и я убираю руку с ее живота. Я не знаю, как мне поступить. Я бы мог сказать правду сейчас вслух, но тогда мы больше никогда не соберемся вот так вместе.

Репортер с фотографом долго благодарят за поздний завтрак и, наконец, сваливают. Наши отцы играют в шахматы, мамы увели Ксюшу и Лесю на кухню и сплетничают. Ксюха помогает Коле с Лесей готовиться к свадьбе, у них миллион общих тем. По сроку Ксюша должна родить сразу после свадьбы Санникова, что в моем случае — идеально.

Сейчас признаваться не время. Слишком много невинной крови прольется, а мальчик не виноват, ему нужно продолжать спокойно развиваться и тренировать ножки. Врач сказал, что очень многое зависит от состояния и здоровья матери. Я не могу иметь своих детей, но я не стану давить птенцов тех, кто на это способен. Я потерплю еще.

Взглянув на жену, я набираю сообщение кокаиновому тренеру: «есть че?» — «обижаешь. Запасайся сельдереем, брателло. Улетим дальше Марса». Минуту думаю, а затем пишу: «передумал». Следом сбрасываю подряд пять звонков дилера. Злится на меня. Лучше уж я поеду гипнотизировать свою порочную соседку с балкона напротив, любуясь длинными, аж до задницы, черными, как ночь на юге, волосами.

О, точно! Я уговорю ее поехать со мной в Сочи и попытаюсь отвлечь от негатива на работе — всяко лучше, чем заливаться алкоголем в одиночестве, как вы считаете?

Веро