Пристрастие к смерти

Филлис Дороти Джеймс «Пристрастие к смерти»

Моим дочерям Клэр и Джейн,

а также памяти их отца Коннора Бентри Уайта

посвящается

От автора

Вынуждена извиниться перед жителями Камден-Хилл-сквер за то, что взяла на себя смелость возвести на этой площади дом работы сэра Джона Соуна, нарушив тем самым симметрию ее привычного облика, а также у Лондонской епархии за то, что руками сэра Артура Бломфилда построила — вне церковных нужд — базилику с колокольней на берегу канала Гранд-Юнион.^[1] Остальные места, описанные в книге, — легко узнаваемые лондонские реалии. Это особенно важно подчеркнуть, поскольку абсолютно все события и персонажи романа, живые и покойные, вымышлены.

Благодарю директора и персонал судебно-медицинской лаборатории столичной полиции^[2] за великодушие, с каким они помогали мне разбираться в научных подробностях.

Книга первая Смерть баронета

1

Кто-то посмотрит — и не сблюет.

Со мною, к несчастью, — наоборот.

А кровь и дыханье? Они, поверьте,

Способны внушить пристрастие к смерти.

Альфред Эдуард Хаусмен^[3]

Тела были обнаружены в 8.45 утра в среду, 18 сентября, мисс Эмили Уортон, шестидесятипятилетней старой девой из прихода Святого Матфея, что в лондонском районе Паддингтон, и Дарреном Уилксом, десяти лет от роду, ни к какому приходу, насколько ему известно, не принадлежащим и подобными вопросами не интересующимся. Эта несуразная пара покинула квартиру мисс Уортон в Краухерст-Гарденс незадолго до половины девятого, чтобы совершить пешую прогулку протяженностью полмили вдоль канала Гранд-Юнион до церкви Святого Матфея. Там мисс Уортон, как всегда по средам и пятницам, собиралась убрать увядшие цветы из вазы, стоявшей у подножия статуи Девы Марии, соскоблить воск и выбросить огарки свечей из медных подсвечников, стереть пыль со стульев, выставленных в приделе Богоматери всего в два ряда, — такого количества мест вполне хватало для немногочисленных прихожан, обычно посещавших в этот день утреннюю службу, — словом, приготовить все к двадцати минутам десятого, то есть к приходу отца Барнса.

Семью месяцами ранее, вот так же направляясь в церковь, чтобы исполнить эти свои обязанности, она впервые повстречалась с Дарреном. Тот в одиночестве играл — если можно назвать игрой бессмысленное швыряние пивных банок в воду — на дороге, тянущейся вдоль канала. Мисс Уортон остановилась и поздоровалась с ним. Вероятно, мальчика удивило, что его приветствовал взрослый человек, который не собирался ни делать ему замечание, ни подвергать допросу. Уставившись вначале на даму лишенным всякого выражения взглядом, в следующий миг, сам не зная почему, он вдруг увязался за ней — сначала плелся позади, потом стал описывать вокруг нее круги, как бездомный пес, и, наконец, засеменил рядом. Когда они достигли церкви Святого Матфея, мальчик последовал за ней внутрь так естественно, будто они с самого начала направлялись туда вместе.

Мисс Уортон сразу стало ясно, что он никогда прежде не бывал в церкви, но ни в тот день, ни когда-либо после она не выказала ни малейшего любопытства по поводу того, почему он пошел за ней. Ребенок с удовольствием шнырял повсюду, то вбегая в ризницу, то выбегая из нее и устремляясь в звонницу, пока дама занималась уборкой, критически наблюдал, как она расставляет шесть желтых нарциссов и веточки с листьями в вазе у ног Девы Марии, и с непосредственным детским равнодушием взирал на то, как она часто преклоняет колена, наверняка принимая эти внезапные «приседания» за очередное взрослое чудачество.