Пристрастное наблюдение (СИ)

Стефан придвинулся ближе и положил руку на спинку дивана за моей спиной. Его ладонь свесилась и пальцы коснулись чувствительно соска. Каждый раз, когда я делала вздох, то ощущала его осторожные, умелые прикосновения. Я постаралась задержать дыхание, но стало только хуже. Потому что, когда в следующий раз сделала длинный судорожный вздох, он успел ущипнуть меня за возбужденный сосок, который бесстыдно торчал из-под футболки. Я так распалилась, что непроизвольно издала какой-то глубокий гортанный звук, и тут же закрыла ладонями рот.

— Так, Руди, досмотри матч дома, — рыкнул на непонимающего друга Стефан.

— Блядь, Стеф, серьезно? — он осуждающе посмотрел на нас.

Демонстративно громко парень поставил бокал на столик и вышел, пнув лежащую на дороге диванную подушку. На его губах играла презрительная усмешка.

Не успела за Руди захлопнуться дверь, как Стефан уже стоял, возвышаясь надо мной. Захватил мои щиколотки и одним резким волнующим движением притягянул к себе. С задравшейся юбкой я проехалась попой по кожаной глади дивана и оказалась под ним. Глаза в глаза. Стефан гипнотизировал меня расширившимся донельзя зрачком. Его глаза стали темнее ночи, опаснее грозового осеннего неба. Два бездонных колодца ключевой воды. Он опустился на мои губы в зовущем, сладком, хмельном поцелуе от которого опьянел разум, а тело приобрело вес.

— А Руди? — наивно попробовала переключить Стефана.

Я разрывалась между неуверенностью и желанием раствориться в любимом мужчине. Любимом? И пульс шпарил за сотню.

— Черт с ним, — отмахнулся мужчина.

V

Утром я долго нежилась в кровати. Между ног тянуло после жарких ночных ласк Стефана. Я почему-то думала, что уже достаточно осведомлена о постельной стороне жизни, но то, что творил с моим телом этот мужчина, заставило меня подняться к небесам и парить в невесомости. Когда он вчера подмял меня под себя, задрал юбку и отодвинул полоску трусиков, то я чуть с ума не сошла, из-за того, что вдруг осознала, что мы все еще находились на том самом диване в гостиной, на котором недавно сидел его друг. И резкий уход Руди и то, что парень, весьма прямолинейно намекнул, что понял наши намерения и что, возможно, представил, подстегивало еще сильнее. А когда Стефан опалил горячим дыханием низ живота, лизнул мой лобок, припал к половым губкам в диком, разнузданном, влажным поцелуе, таком же откровенном, как до этого впивался в мой рот, то я ощутила, что потеряла себя, умерла и родилась заново в его сильных надежных руках. Я выгибалась, хрипела и кричала его имя. А когда все закончилось и он положил голову мне на живот, шептала его имя, перебирая пальцами непокорные жесткие пряди его волос.

Улыбаясь и сладко потягиваясь, я направилась умываться и вспомнила, как вчера, после второго или третьего раза любви, я сидела в ванной позади Стефана, доверчиво прижимаясь к его спине голой грудью, обвив его торс голыми ногами, и кайфовала, вспенивая его густые темные волосы. А он повернулся ко мне и неожиданно серьезно сказал:

— Если ты предашь меня, я тебя убью, ласточка…

— Ты думаешь, что я буду тебе изменять? Что я полюблю кого-то другого?

Он тряхнул головой.

— Нет, ласточка, измена — это повод разорвать отношения, но не предательство, — очень грустно сказал мужчина. — Предательство — это если ты поверишь другому больше, чем мне…

***

Я бы еще долго валялась в постели, перебирая в памяти милые сердцу моменты нашего воссоединения, но новые обстоятельства требовали моего участия. С этим кафе появилось много забот. Я почти определилась с концепцией заведения, и теперь мне не терпелось приступить к разработке меню. Если внешний вид блюд был придуман еще со времен учебы в техникуме, то вот вкусовую составляющую требовалось сочинить с нуля. Раньше у меня не было необходимых ингредиентов, а теперь катастрофически не хватало времени.

Я обрадовалась, когда Стефан позвонил и сказал, что сможет приехать на обед.

— Проходи скорее на кухню, — крикнула я ему из глубины квартиры, когда безошибочно определила в прихожей его шаги, — Тебя ждет десерт! Надеюсь, ты голоден.

Тигриной походкой он приближался ко мне и довольно мурчал:

— Да, ласточка, ты даже себе не представляешь, я бы целиком тебя… — он осекся, потому что в этот момент я отступила, с гордостью указывая рукой на барную стойку.

— Что это? — обиженно поджал губы Стефан.

А я прыгала вокруг него, радостно хлопая в ладоши.

— О, Стеф, попробуй, пожалуйста! Вот это — пирожное «Мои черничные ночи», это торт — «Мед в голове», это — «Зеленые яйца с ветчиной», это — «Лакричная пицца»*!