Пристрастные рассказы

Ося вспомнил, что когда Володя ходил насчет журнала. Кажется в ЦК, ему сказали, что Реф решено не закрывать, на что Володя ответил: Реф никто не открывал и закрыть его нельзя, оттого что это не организация, а взгляд на вещи.

На 28-ое назначено следующее сборище.

Не могу ощутить смысла моего существования. Ни на минуту не забываю о Володе.

23.10.1930.Ося дал Семе тему для новой поэмы — к 50-летию убийства Александра II.

Арагоны в волнении — их посылают делегатами в Харьков.

24.10.1930.Вчера, наконец, заключили договор с Гизом.

25.10.1930.Ругалась на складе Мол. Гвардии оттого, что не хотели дать мне один экз. «Марша комсомольца», мотивируя это тем, что у них нет всех 25-ти причитающихся мне экземпляров. Разговор был по типу: an Bier verdienen wir doch und am Wasser garnichts. [124]

Петя собрал 9-й том.

27.10.1930.Не переставая, думаю о Володе. Хочется чего-нибудь самого лучшего — не сравнительно, а абсолютно.

Подписала в Гизе календарный план.

На ловца и зверь бежит — просматривала белогвардейский журнал и напоролась на хвалебную рецензию о Катаеве: о соц. заказе не может быть и речи, просто прекрасный русский писатель…

28.10.1930.Обсуждали ак. издание — Ося, Вася, Петя, Коля, Сема и я. Остальных не дозовешься — будем действовать самостоятельно и рассылать повестки.

30.10.1930.Сегодня по старому мой день рожденья — цветы, крендель, конфеты, Абрау — всё дареное — денег нет. Народу — человек сорок. Лучший подарок — К. сняли с Правды.

1.11.1930.Ося сегодня здорово объяснил: Литфронт и Реф — на полдороге на одном и том же полустанке, но паровозы у них повернуты в противоположные стороны — у Рефа от буржуазии к пролетариату, а у Литфронта — наоборот.

Когда представляю себе Володика по фотографиям получается крошечная модель Володи. Нужен гигантский портретище, чтобы была хоть тень иллюзии.

Ося пришел от Асеевых — там чехи и немцы приехавшие на съезд. Прочла статью Беспалова и Бескина о Володе — одна другой хуже, причем хуже — беспаловская: так цитирует стихи, что понять нельзя.

2.11.1930.Читала Эле кусок своих записок. Говорит, что «записки бесспорные», но при жизни издавать их не надо — не так поймут. А если издать, то разве только для того, чтобы получить право работать, чтобы «не сажали за обедом в конце стола».

Всем снится Володя: Эле — почти каждый день, а мне — нет.

Семиного отца спросили чем занимается его сын. Он ответил: А! Он пишет фантазии!

3.11.1930.Посидела у Володи, убрала комнату.

Эля и Арагон едут завтра в Харьков со всеми делегатами специальным поездом.

Когда осталась одна, думаю только о Володе. Сразу все мысли переключаются на него.

Очень хочется писать — боюсь только, что мало помню послереволюционного.

Ермиловская покаянная статья в Правде. Он порет себя по пунктам. Хорошо, конечно, такое отсутствие упрямства, но где гарантии на будущее?

Мои бесхитростные неприхотливые мечты: 1) Наладить в этом месяце издание 2) Похудеть 3) Сшить несколько новых тряпочек.

Придумывали с Осей заглавие моим запискам (дописанным!): Людье. Джунгли, Рассказ с пристрастием, Беспристрастный рассказ, Избранные рассказы Лили Брик…

4.11.1930.Арагоны отбыли в Харьков.

Про кого-то: он любит смотреть на голую женщину, но не любит, когда ему ее показывают…

Вчера опять звонили какие-то: можно Брик? Ха-ха-ха-ха… почему вы угробили Маяковского?.. и хлоп трубкой.

5.11.1930.В литгазете Сельвинский «Декларация прав поэта»: обзывает Володю жандармом. Коля написал дышащее достоинством письмо.

Оля Маяковская принесла банку айвового варенья — каждый ломтик напоминает Володика.

Вася предлагает завести карточку на каждое Володино стихотворение.

6.11.1930.Вышел 7-ой том. Ездила в Гиз за Грозным смехом. Составляли с Васей формы соглашения с редакторами и комментаторами. Вася говорит, что Сема написал стихи в ответ на «декларацию» Сельвинского — ужасающе ругательные. Читал их в Комсомолке — аплодировали.

10.11.1930.Встретилась с Васей у Коли. Вася принес переписанное Колино письмо. Вместе пошли в Гиз, а там все выходные. Ни у меня, ни у Васи не нашлось пяти рублей заплатить за стопу бумаги. Встретили на лестнице Сему — бежал в Комсомолку обсуждать подборку в ответ на Сельвинского. Говорят, показывать «Барышню и хулигана» [125]немыслимо.

11.11.1930.Вчера в Комсомолке Колино письмо.

Была в Гизе. Приходили рефовцы. Кассиль настрочил письмо: «На своем коне полководца?» Все подписались.

Звонили, что Олеша и Катаев хотят участвовать и что хорошо бы всем вместе. Я сказала, что пусть бы они — отдельно.

Писали с Васей договора с авторами статей и комментариев.

Завтра мой настоящий день рожденья — для Оси.

13.11.1930.Была в архиве Моссельпрома. Чудовищно видеть Володины счета, писанные его рукой. Может быть, по ним удастся разыскать в типографии стихи.

Смотрела «Учительницу рабочих».