Пристрелочник

— Никак, Воевода. Отпусти его. Его господь накажет. Я… Я мести не жажду. Прежнего не вернуть. Он… лишь бич в руце божьей. Посланный на нас за грехи наши. Что с него спрашивать? С язычника бессмысленного. Ибо не ведают они, что творят. Господь, бог наш, Иисус Христос, велел прощать. Ежели ныне уподоблюсь этому… мучителю моему, то к чему все муки, мною перенесённые? Я сохранил Христа, унижаемый перед ним. Утрачу ли Его, возвышаемый над язычником, не ведающим истины? И сказал Господь: «Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую».

Аггей чётко следует «Нагорной проповеди». А остальной народ?

Окружающий народ дружно перекрестился. Лицезрея пламя истинной веры в очах дьякона.

Потом так же дружно сплюнули. По той же причине.

Русское язычество — что возьмёшь. Нам ближе еврейское «око за око», чем еврейское же: «подставь ему другую». Хотя, честно говоря, я чисто технически не понимаю, как можно «подставить другую», когда речь идёт, как в рассматриваемом эпизоде, об анальном сексе или о битье палкой по голове. «Других» — у Аггея нет.

Аггей потянулся к путам «конюха», я его остановил:

— Ты высказал своё мнение. Мы услышали его. Но человек этот — взят не тобой. Потому и освободить его — не в твоей власти. Ты просишь прощения ему, заботясь о чистоте собственной души. Твоя душа — твоя ценность. Не моя. Я более забочусь о чистоте мира. Я всего лишь чистильщик. Этот человек несёт в себе заразу. Он вреден для людей. Не потому, что поклоняется «солнечному коню», но потому, что убивает тех, кто поклоняется чему-то другому. Заразу — надлежит выжигать, дерьмо — убирать, а вот такого… Сейчас придумаю.

Это была довольно долгая процедура. Мы успели осмотреть остров и собрать в одно место всех мёртвых. А раненых — зарезать. Найти подходящего количества и размера стволы плавника и увязать их. Николай увлечённо спорил по теме: как разделить пополам неоднородные вещи и неодинаковых полонян, Ноготок со Звягой тюкали топорами, периодически недоуменно хмыкали и поглядывали то — друг на друга, то — на меня.

— Ну, Иване, чего ждём-то?

— Последний штрих, княже. А, вот и колёсную мазь привезли. Кстати, настоятельно рекомендую: отлично помогает от скрипа. В ступицах, уключинах, колодезных воротах, в воротах дворовых, домовых, амбарных и овинных… И в других местах. Так, придурок готов. Ноготок, закруглённый конец кола смазываем нашим волшебным анти-скрипичным средством, вставляем «конюху» в попку и… вуаля! А теперь — молотом. Какой громкий субъект! Подождём. Дайте придурку высказаться… Так, пошли теологические суждения на отвлечённые темы. Ещё молотом, ещё разок. Больше не надо. А теперь — взяли дурня. За ручки, за ножки… хвостик держите. Пошли-пошли. Отлично — второй конец попал в нужное место. Где и заклинило. И — поднимаем. Теперь привязываем этого «выкидыша пьяной кобылы» к основному столбу. Нет, Ноготок, посвободнее. Перекладинка как у нас? Очень хорошо. Запомнил? Называется: «посадка на кол по методу графа Дракулы с вариациями». Прошу любить и жаловать.

— А этот Дракула… он где палачевствует?

— Дракула-то? Не здесь. Там, в Европах.

Ноготок, конечно, слышал о таких способах казни. «Таких», потому что это не один, а несколько.

* * *

Посажение на кол применялось ещё в Древнем Египте. Особое распространение получило в Ассирии, где было обычным наказанием для жителей взбунтовавшихся городов, часто изображалось на победных барельефах. Применялась в качестве наказания за аборт, а также за ряд особо тяжких преступлений. Известно и римлянам, хотя особого распространения не получила.

В средневековье — распространено на Ближнем Востоке, один из основных способов смертной казни. Уже в 18 веке после побед русского оружия над османами: «очередной паша, кряхтя и вздыхая, садился на кол».

Во Франции во времена Фредегонды (6 век, Париж) — присуждалась молодым девушкам знатного рода.

На Русь занесена, видимо, из Польши во время Смутного времени. Поляки широко применяли этот ассирийский метод для украинцев. Кажется, первым на Руси так казнили атамана Заруцкого — последнего мужа Марины Мнишек.

Вариантов четыре. Самый быстрый: тонкий длинный кол (часто — железный) пробивал человека, поставленного на колени и положенного животом на скамью, в горизонтальном положении насквозь. Применялся для гомосексуалистов, женщин после аборта, при супружеской измене и к некоторым еретикам.

Польский: казака клали на живот, палач вбивал ему в задний проход молотком заострённый деревянный кол, кол поднимали вертикально, закрепляя в вырытой в земле ямке. Под тяжестью тела человек постепенно сползал вниз, через несколько часов кол выходил через грудь или шею.