Приступ волшебства

— Нет, — четко ответила я. — Меня похитили несколько дней назад. Моя мама умерла в родах, а отца я никогда не знала. Я росла в приемной семье. О том, что рабство могло меня коснуться, я задумалась только несколько дней назад. Я конечно знала, что существуют работорговцы… Есть такие люди, которые ради денег на все пойти готовы…

— Хорошо. Если не хочешь, чтобы я вернула тебя домой, то останешься под покровительством академии. Дознавателю скажешь, что ничего не помнишь о своем прошлом. А имя Анита дала тебе я, чтобы как-то называть тебя. Анита Рэнвальд очень красиво звучит. Женственно.

— Почему вы решили помочь мне?.. После всего, что я натворила? — у меня в голове не укладывалось, что мне могли оказать такую серьезную помощь за просто так. Еще и простили ранение Минта Шатрэна. — Вы хотите от меня что-то получить?

— Я хочу, чтобы ты мне сказала что-то такое, что позволит мне отправить Алгарсиса на каменные рудники до конца его дней. Я чувствую, тебе есть что еще сказать мне. — Женщина смотрела мне прямо в глаза, и я даже взгляда отвести от нее не могла. Что же я могла такое сказать?

— Я не знаю. Правда, не знаю. Мне показалось, они не первый год занимаются различной противозаконной деятельностью. Предшественник лектора Шатрэна исчез в неизвестном направлении. Потом один из них убил племянника зельевара Вайса, Дакара. Я не видела, кто именно это сделал. — Мой рассказ живо заинтересовал председательницу, и я продолжила. — Это Дакар, — я замялась, — то есть призрак Дакара помог мне и с зельем, и с артефактами. В момент смерти, с его слов, нечаянно произошел ритуал «Изгнание четвертого» или что-то подобное…

Председательница подскочила на ноги и бросилась ко мне. Она схватила меня за плечи и, улыбаясь как объевшаяся сметаны кошка, обняла меня. Я совершенно не понимала порыва ее чувств. Разве что могла предположить, что этот ритуал был настолько тяжелым, что от Алгарсиса должно фонить еще какое-то время.

— Это было за двое суток до полнолуния. Вы сможете вызвать органы правопорядка и провести тесты на месте? Дакар сказал, что у ректора Алгарсиса есть разрешение на использование светлой тьмы, что не каждому дается. Он должно быть богат и…

— Не богаче меня! — хмыкнула председательница, довольно улыбаясь. — Я уже давно знаю о его темных делишках, но у меня не было доказательств. Даже если ты стала частью не «Изгнания четвертого», то возможность видеть призрака, если присутствовал в момент его смерти, оставляет отпечаток на пять-шесть дней. Ритуал «Изгнание четвертого» клеймит всех участников пожизненно. Нужно действовать быстро! Вдруг все-таки «касание».

В следующее мгновение председательница остановилась у выхода. Она собиралась уйти, даже не попрощавшись. Я не заметила, как она так быстро переместилась к двери, а потом снова ко мне.

— Возьми это кольцо, — она сняла его с безымянного пальца правой руки. И оно так сильно было похоже на кольцо лектора Шатрэна, словно парные. — Позовешь меня, как только он очнется. Я знаю! — перебила меня она, как только я собиралась сказать ей, что пациент уже в сознании. — Знаю, что он телепатически может разговаривать. Я говорю о физическом пробуждении. Скоро магия исцеления должна закончить работу, и Минт Шатрэн очнется. Я должна быть здесь, когда это произойдет. Поняла?

Я кивнула. Что уж тут непонятного? Ну, не считая того, какие именно отношения связывали молодого лектора Шатрэна и председательницу попечительского совета, годящуюся ему в матери. Сын и мать не стали бы носить парные украшения. Вот только меня это не касалось, и я, проводив председательницу, уселась в вожделенное креслице. В нем даже спать будет удобно, если подставить стул под ноги в качестве подставки.

— Я думал, она меня убьет, — сознался лектор Шатрэн, все также физически не приходя в сознание. — Но ее затаенная ненависть к Алгарсису так глубока и стара, что моя фатальная ошибка не стоит ровным счетом ничего. — Даже по его телепатическому голосу было понятно, насколько легче стало ему после ухода председательницы. В ее присутствии не только мне было нехорошо и неуютно.

— Это я думала, что она меня убьет, — капризно буркнула я, надувшись. — После того, что я по ошибке чуть не погубила невиноватого человека… — к концу фразы мой голос совсем сел.

— Ты не виновата. Я ни в чем тебя не виню. Ты всего лишь защищала свою жизнь. Напуганная маленькая девочка, которая впервые увидела смерть. Я прав? — Нет, я уже видела смерть моего сводного брата. Но я не стала его разубеждать. — Мы не с того начали знакомство. — Мое имя Минт Шатрэн, и я преподаю зельеварение и алхимию в Академии Трех Стихий. Хочешь расскажу тебе об академии?

— Очень.

Разве можно было не хотеть больше узнать о месте, в котором придется прожить несколько недель, а то и месяцев? Мне нужны были координаты моего мира и моего города, чтобы не оказаться либо еще в каком-нибудь неизвестном мире, либо где-нибудь на Гватемале или Ямайке. У меня не было денег, и я не знала иностранных языков, чтобы суметь самостоятельно вернуться домой.