Приступ волшебства

— Нет, конечно, — отмахнулась я, придумывая, чтобы еще такого сказать, чтобы обелить себя. Разговаривать со статуями могло стать плохой привычкой. — Она же неживая. Но вылеплена потрясающе. Это ведь глина? Я права? Удивительная работа. Еще двух таких я видела в столовой.

— Крыса всегда была символом знаний, — пустился в разъяснения Шатрэн, а я недоумевала от его слов. Статуя крысы рядом с нами изображала воина, а не ученого. — А знания во все времена являлись важнейшим гарантом силы. Без обширных знаний о магии даже истинный прирожденный гений никогда не будет по-настоящему могущественным магом. Это высшая цель Академии Трех Сил.

Если подходить к вопросу с этой стороны, то объяснение казалось логичным. Больше знаний о магии — больше вариантов правильно и экономично использовать имеющийся резерв. Насколько я помнила из рассказов Дакара, использовать чужой резерв было уголовно наказуемо, а обратиться за помощью к природе практически нереально. Все места силы охранялись государством и барьерами, созданными лучшими из лучших магов.

— Это интересно. Крысы стали символом академии, — я повторила за Шатрэном только другими словами. — Я не знала. Расскажите пожалуйста, как там Каннем? Я слышала, что его отправили в больницу. Все настолько серьезно? Разве ему не могли оказать помощь в лазарете?

— Могли. О произошедшем немедленно узнал его отец и взбесился. Видимо кто-то из сотрудников академии доложил ему. Дочь бы не стала. Они не в лучших отношениях.

— Я знаю. Отец недолюбливает Канну из-за того, что… в общем, из-за того, что она не парень, а девушка. Если я правильно поняла ее слова, ее отец не видит в ней наследницу, а скорее служанку для сына. Внешне они так похожи. Мне казалось, они полнокровные родственники.

— В семье с отцом-сексистом счастья быть не может. Если нет дочери, несчастлива будет жена. Никакие деньги не спасут.

Но их отсутствие разрушит все. Шатрэн был очень молод и старше меня не более чем на пять лет, а мысли высказывал весьма разумные и прогрессивные. Сексизм — это про унижение одного человека другим, а не про якобы женские привилегии строить из себя немощную и соглашаться на ограничения.

— Да, наверное. Мне повезло. Среди моих близких нет таких людей.

Среди моих близких вообще мужчин нет, а большинство знакомых даже если были такими, грязь из себя на публике не выливали. Почему-то мне показалось, что Шатрэн меня проверял. Было бы очень странно, если бы он и председательница не пытались узнать о моем прошлом. Ничего у них не получится, только если они не доберутся до моего папашки и заставят его рассказать правду. А он не расскажет. Похищение — это статья. Похищение в мире, в котором только-только запретили рабовладельчество, — статья острая.

— А все-таки? Что на самом деле случилось с Каннемом?

— Не волнуйся. Уже через несколько дней он вернется на занятия. Через несколько месяцев первогодок разделят на два направления, и возможно вы окажетесь по разные стороны. Идем. Выдам тряпку, швабру, ведро. Помоешь пол и можешь быть свободна. В подсобку не заходи. Я ее запер. Я до сих пор не понимаю, как ты смогла украсть эликсиры?

— Дакар помог. Это были его первые дни посмертия.

Вопросов больше не возникало ни ко мне, ни от меня. Шатрэн пожал плечами и перегнал меня. За час помою полы и буду свободна. Найду библиотеку и постараюсь там отереться, чтобы в дальнейшие дни не возникало подозрений ни у библиотекаря, ни у других посетителей. Страшно представить, сколько бесполезной литературы придется перетрясти, прежде чем найду что-то стоящее.

Мне выдали обещанный инвентарь и исчезли в неизвестном направлении. Рассказывать мне о том, как движется подготовка к обвинению, Шатрэн даже не помышлял. Наверное меня зачислили в академию, чтобы держать при себе до тех пор, пока не понадоблюсь в качестве свидетеля и жертвы. Притом не так уж сложно председательнице записать неизвестно откуда взявшуюся девчонку на обучение в академию. Кому интересно кто такая и откуда? Никому.

Я взяла тряпку, ополоснула в наполненном чистой водой ведре… И тут до меня дошло! Зачем мне библиотека, если я прямо сейчас находилась в кабинете зельеварения и алхимии, где все стены заставлены книжными стеллажами, ломящимися от специализированных книг?!

Понимание того, что шансы получить координаты моего мира невелики, я задумалась о другом способе возвращения в родной мир. А что если мне попробовать сделать возврат? Либо вернуться во времени и таким образом получить координаты, либо попытаться связаться с чем-то, что связывало меня с моим родным миром?

Последняя идея казалась мне самой лучшей. Дакар ведь говорил, что папашка может найти меня по крови? Так почему я не могу сделать тоже самое и найти свою мать? Точнее ее могилу. Тогда я получу нужные координаты не только моего мира, а моего родного города. После этого пойду в полицию, и там мне помогут связаться с Мариной Васильевной. Великолепный план!