Присвоенная

Что-то очень мягкое и приятное коснулось моей кожи, когда меня уложили на постель. Почти выветрившийся алкоголь заставлял глаза слипаться, а сон прямо манил окунуться в этот момент. Сильные руки обняли меня, даря какое-то новое ощущение, что теперь они никогда меня не отпустят.

Вот только они отпустили…

С наступлением утра и яркого солнца на большой кровати со смятыми простынями я была одна…

* * *

— Что ты…

— Боже, Ева, не ори, прошу тебя! Я уже рассказала всё, мне больше нечего добавить, правда!

Прижимаясь лбом к прохладной бутылке с водой, я умирала от всего, что вчера выпила. Я клялась и божилась, что больше не буду пить, но каждый раз наступаю на одни и те же, мать его, грабли. Сколько мне нужно случаев адского похмельного синдрома, чтобы понять, что лучше не пить вовсе, нежели потом умирать от банального движения глаз. Я стояла около кассовой стойки, облокотившись на неё практически всем весом, пока подруга расхаживала за моей спиной.

— Ошалеть, подруга! Я до сих пор не верю! — воскликнула Ева, и я, не задумываясь, бросила в неё полотенце, что лежало рядом.

Работу сегодня никто не отменял, и я даже не помнила, как добралась досюда, в том же платье, что и вчера, вот только слегка порванном от натиска рук незнакомца, с которым, блин, переспала. Стоило только моему мозгу вспомнить вчерашнее, я мгновенно покрывалась мурашками от того блаженства, что было ночью. Кто он и откуда, я, естественно, не знала, да и мне казалось, что оставить всё как есть лучше, чем искать. Да даже если бы мне и пришло это в голову, то я не представляю, как бы это сделала.

— Я поверить не могу, что ты сидела и смотрела на этого придурка! Скажи мне, пожалуйста, ты нормальная? — уже тише заговорила подруга, приближаясь ко мне.

Ну а что мне нужно было сказать ей? Ответа на то, что я сделала в нашей совместной квартире с Лиамом и его секс-марафоном? Да, я ненормальная.

— Жаль, что меня там не было, я бы повыдирала ей все патлы, а потом заставила валяться на полу, пока я её пинаю! А этот осёл?! Козлина висломордая! Семь, мать вашу, лет взял и просто засунул в жопу! Придурок! Как же я зла на него! Просто не могу найти слов, чтобы определить этого человека в животном мире!

— Что сделано, то сделано. Я не стану валяться перед ним на коленях, моля, чтобы он вернулся! — бросила я, делая глоток минеральной воды. — Надо съездить и забрать свои вещи, пока новая хозяйка не выкинула всё!

— Подруга, — она слегка толкнула меня в бок, при этом улыбаясь, как чеширский кот, а я закатила глаза и поморщилась от боли в висках.

— Чёрт! Как же больно, — простонала я.

— Ничего-ничего, это пройдёт. Ты лучше мне снова расскажи про того мужчинку, с которым ты там… — она поиграла бровями и заулыбалась.

— В пятый раз? Серьёзно, Ева?

— Да ты так рассказываешь, что я сама бы отдалась, при этом в полёте снимая трусики и раздвигая ноги! — прикрикнула она, а я поморщилась, снова тюкнув её полотенцем.

— Нечего больше рассказывать! Он шикарный! Во всех смыслах. И я не жалею о том, что произошло. Всё?

— Нет, не так! Начинай сначала! Хочу больше пикантностей!

Что не сделаешь ради подруги, когда начинаешь в пятый и в десятый раз рассказывать, как пошла на то, чтобы переспать с мужчиной на одну ночь.

Весь оставшийся день я то и дело ловила себя на мысли, что сама вспоминаю о нём и как дурочка улыбаюсь, совсем позабыв о том, что мне как бы изменили. Причём прямо на моих глазах в прямом смысле этого слова. Но почему-то, проснувшись утром и обнаружив, что я нахожусь в дорогом отеле на шикарных мягких (и мятых) простынях, я не думала о Лиаме. Не думала ни о чём, что причиняло боль от расставания. А может, мы просто за столько лет притёрлись? С первой нашей встречи с Лиамом мы никогда не расставались, да и жить вместе начали почти сразу. Может, любовь на самом деле давно умерла, а я наивно полагала, что это перерастёт в нечто большее.

Жаль, что я такая наивная даже спустя столько лет. Когда была подростком, я верила всему, где мне могли дать тепло объятий. Я даже не обижалась, когда Ева говорила мне об этом и пыталась научить жить как она. Не подпускать никого близко, чтобы потом не страдать. А я вот верила в единорогов и в розовые сопли, блин! Вот во что всё потом выливалось. В измену и предательство.

Собирая со стола последнюю посуду, я составила всё на поднос, когда дверь нашего кафе открылась, а на пороге не показался огромный букет ромашек. Я нахмурилась, собираясь сказать о закрытии, когда в поле моего и Евы зрения появился курьер. Парнишка обвёл взглядом и поспешил к нам, пока я переглядывалась с подругой.

— Мне дали этот адрес, но не указали имени, кому передать, — произнёс он без приветствия.

— От кого? — спросила Ева, поглядывая на меня.

— Анонимно. Есть только записка, — он развернул к нам шикарный букет, и я увидела белый конверт.

— Давайте я распишусь, — быстро поспешила Ева и передала мне записку, как будто я могла понять, что её принесли мне.

Я бросила на стол тряпку и открыла небольшой конверт, вытащив напечатанную записку.

«Вчерашняя ночь показала, насколько ты удивительно прекрасна».