Присвоенная

— Я тоскую по своей прошлой жизни. — Удивительно, но сейчас я говорила ему чистую правду. — И пусть никто не назвал бы ее идеальной… или даже хорошей, но я была в ней свободна… ну или почти… Мне не давали приказаний, не говорили, что делать, когда спать, сколько есть. Да, я знаю, что это позади! Но так хочется вернуться туда, пусть на время, и если не стать, то хоть почувствовать себя свободной, хотя бы обмануться…

Меня пугала мысль о том, через что я могла бы пройти ради этого!

— Кроме того, в последнее время я очень плохо себя чувствую — у меня берут слишком много крови, а работаю я намного больше других. И Кайл говорит, что… — еще не закончив фразу, я поняла, что совершила ошибку. Но было поздно.

— Когда ты с ним разговаривала?! — маска невозмутимости мгновенно слетела с Кристофа, и дикое раздражение исказило черты его лица.

— Когда сдавала кровь, разумеется. Он сказал, что при таких темпах кровопотерь мне остается жить совсем недолго. Поэтому я хотела…

— Вранье! — внезапно возглас Кристофа прервал меня, глаза его гневно сверкали. — Для тебя разработана специальная программа, которая… — и он тут же оборвал себя на полуслове, нахмурившись.

Я не могла понять, зачем он вдруг придумал сказку теперь, когда мне уже давно было известно, чем все кончится. Да и самочувствие не позволяло обмануться — оставалось недолго…

Но в данный момент меня больше всего волновало напряженное выражение лица Кристофа. Я ощутила, что еще миг, и последний шанс на спасение будет потерян навсегда. Этого нельзя допустить!

Замедленным, плавным движением я взяла его за руку, почти не удивляясь своему странному порыву, не взвешивая последствия, инстинктивно… Только краем сознания отстраненно отмечая, насколько она холоднее моей.

— Кристоф, — я смотрела ему прямо в глаза, — пожалуйста, позволь мне увидеть родных. Я тебя умоляю, на все согласна… только позволь повидать их, ведь это в последний раз! И я больше никогда ни о чем тебя не попрошу.

Вдруг на ослепительно краткий, в один удар сердца, миг я почувствовала свою власть над ним: я была хозяйкой его судьбы и…

Но спустя этот миг Кристоф резко отнял руку! И наваждение растаяло. Я вспомнила, что на самом деле он мой хозяин, а я… никто. И тут, как в тумане, услышала его ответ.

— Хорошо, позволю. Но ты приедешь и уедешь вместе со мной! Жди следующей субботы.

Получилось! Теперь у меня был он, шанс, ради которого я согласилась бы пойти на все! Я еле сдерживалась, чтобы не пуститься в пляс, и, прилагая огромные усилия, старалась загасить счастливый блеск своих глаз, стереть улыбку, спрятать ликование… Успешно ли?

— Спасибо! — Моя благодарность была искренней. Я почти забыла, что он мой враг… почти. — Ты даже не представляешь, насколько мне это нужно!

— Почему же, очень даже представляю, — его взгляд, не покидавший моего лица, был причудливой смесью сочувствия и насмешки. — По крайней мере, догадываюсь.

* * *

Весь остаток недели я таила свою радость от чужих глаз. Было нелегко. Казалось, лучики надежды пробивались изнутри и окружали меня светящимся ореолом. Изо всех сил я поддерживала тусклую маску усталости на лице и равнодушие в голосе. Удивительно, но я даже почувствовала себя намного лучше! Будто включились неведомые резервы организма, ранее дремавшие в ожидании сигнала к бою.

Под впечатлением от успеха я не сразу заметила, что количество моей работы резко уменьшилось. Надо же! Неужели мне удалось пробиться сквозь толщу его холодной жестокости? Но тешить себя иллюзиями было бы глупо…

Теперь моим главным терзанием стала Мойра, вернее, вопрос, что с ней произойдет после моего побега. Было ли ее выздоровление необратимым или с моим исчезновением она снова угаснет свечой? За всю свою жизнь я ни к кому не ощущала такой привязанности, как к ней. Вопреки всему любила ее, как сестру! Поэтому попросила Кайла брать больше крови, в запас, — специальная камера, куда они складывали остатки для заморозки, была уже почти полна. Мне очень хотелось верить, что этого ей хватит до полного излечения. Кайл хмурился, но, видя мои сияющие глаза и порозовевшие щеки, делал, как я просила…

Естественно, происходящее не смогло укрыться от наблюдательной Мойры.

— Ты не боишься, Диана, что я догадываюсь кое о чем?

На мгновение, впервые в ее присутствии, мне стало по-настоящему страшно!

Но стоило взглянуть в ее понимающие глаза, и страх отступил.

— Знаешь, Мойра, я не могу тебя бояться, потому что люблю. Только с тобой я бываю настоящей: не таюсь, не играю. И не зря, ведь никто другой и не заметил моего состояния — ты одна! — улыбнулась я, покачивая головой. Она не выдаст меня, я знала.

И тогда всесильная вечная Мойра по-детски обхватила меня и зарылась лицом в мои волосы. Счастливый вздох вырвался из ее груди. Как же я буду дальше без нее?

— Я бы хотела, чтобы мы никогда не разлучались… — прошептали мои губы беззвучно. Она тут же заглянула мне в глаза.

— Правда? — спросил срывающийся тоненький девчоночий голосок.

— Да, — ответила я ей. Как всегда, искренне.

* * *