Присвоенный (ЛП)

Лидия запустила пальцы в эти волны, а Дэниэл заурчал в ответ, как огромный кот, и она нашла его любимое для поглаживания место. И тогда он обнял ее за талию. Однако Лидия не чувствовала себя в ловушке. Когда Дэниэл продолжал нежно ласкать ее губы, она чувствовала, что он готов отпустить ее в любой момент.

Не то, чтобы она хотела уйти куда–нибудь в скором времени.

Дюйм за дюймом их тела полностью соприкоснулись, ее груди прижались к его торсу, ее бедра соприкасались с его. А потом поцелуй стал глубже, его язык проник в ее…

Испустив еще один стон, она крепче обхватила Дэниэла за шею, запустила пальцы глубже в его волосы, отчаяние придало ее движениям резкости… теперь она прижимала его к себе, хватаясь за него. Но он был не против. Одна из его рук переместилась с ее плеча к талии, затем к ее бедру, и Лидия прижималась к его ладони, представляя, каково это быть обнаженной, когда он прикасается к ней.

Этими огрубевшими от работы руками.

Дэниэл расслабился и убрал ее волосы с лица.

– Ты хорошо целуешься, ты это знаешь?

– Я? – Лидия глупо улыбнулась. – Я бы сказала, что ты.

– Значит, мы оба. – Его взгляд блуждал по ее лицу. А потом Дэниэл улыбнулся уголком рта. – Мне нужно уйти.

Лидия удивленно выдохнула… но как будто она собиралась переспать с ним здесь, на лиловом кухонном полу?

Вообще–то неплохая идея, подумала она, опуская взгляд.

– Хорошо, – сказала Лидия. – Я понимаю. Правда, мы работаем вместе…

– Я ухожу не поэтому.

– Тогда почему?

Он провел пальцем по ее щеке. Затем по подбородку.

– Если я останусь, то вообще не дам тебе выспаться. – Он отступил. – Ты знаешь, где меня искать, если я тебе понадоблюсь. Увидимся после положенных для пробуждения четырех утра.

Она кивнула.

– Спокойной ночи, Дэниэл.

Отворачиваясь, мужчина махнул рукой на прощание. И, подойдя к двери, сказал:

– Не забудь запереться.

А затем он вышел.

Обхватив голову руками, Лидия почувствовала себя как под инфракрасной лампой. Или словно она ее проглотила. Одежда казалась ей тесной и раздражающей. И ее губы покалывало. И ее тело буквально изнывало.

Тем временем решение всех этих проблем шагало по ее лужайке. Во тьме. На холоде.

Когда она заперла засов, желание позвать Дэниэла обратно было почти непреодолимым.

Чтобы убедиться в том, что она этого не сделает, Лидия вышла к лестнице и поднялась на второй этаж. К счастью, ее комната выходила на задний двор, и, выключив свет, она растянулась на кровати и повернулась на бок. Сжав руки на груди и подняв колени, она смотрела в окно.

При дневном свете, она могла бы увидеть, как Дэниэл входит в свою палатку… и она представила, как он наклоняется, втискивает свое большое тело в это хрупкое жилище, как растягивается в спальном мешке. И на этой горизонтальной ноте она не могла выбросить из головы мысли о том, где бы они были, если бы он не ушел. Если бы она позвала его обратно.

Сексуальная нужда была почти болезненной. Из–за этого все причины не спать с ним казались пустыми. Трусливыми.

Дотянувшись до заднего кармана джинсов, Лидия достала сотовый телефон и положила его себе на грудь.

Ближе к Дэниэлу Джозефу этой ночью она уже не окажется.

Может, не только этой ночью, а в принципе, учитывая, что было с ним в том лесу…

Шаги по лестнице были мягкими, и она повернулась. Но потом ощутила запах мыла для бритья ручной работы.

– О, слава Богу, – прошептала Лидия. – Где ты был?

Запах ее детства стал сильнее, и она ждала, пока проскрипит лестница, а затем половицы коридора отметили медленное движение по направлению к ее комнате.

Температура воздуха вокруг нее упала примерно на десять градусов, и, вздрогнув, Лидия осознала, что клинически она могла считаться сумасшедшей.

В дверном проеме появился призрак ее мертвого деда. Как обычно, почти невозможно было рассмотреть его лицо или даже старомодную официальную одежду, но эта худощавая фигура и запах вызвали у нее слезы на глазах.

Прошло много времени с тех пор, как он навещал ее, последний раз он появлялся, когда она решала, соглашаться на работу по программе ПИВ или нет.

Он всегда приходил, когда ей нужно было принимать решения, с тех самых пор, как ушел в мир иной.

– Исоисэ[29], – прошептала она. – Он опасен?

Как обычно, привидение не дало ответа. И Лидия снова застыла, не зная, пришел ли дедушка ее успокоить.

Или предупредить.

– Можешь остаться ненадолго? – попросила она. – Пожалуйста. И я не забыла правила, клянусь.

Он не остался с ней. Он никогда этого не делал. На ее глазах призрак исчез, как будто его никогда и не было.

Выругавшись, Лидия снова легла, и одиночество, с которым она жила, накрыло ее как осязаемый груз. Привидение служило еще одним напоминанием о том, что для нее мир делился на внутренний и внешний… и хотя так было для всех, в ночь как сегодня? С мужчиной, которого она хотела, и который обосновался на ее лужайке, и с ее преследователем, который мог быть где угодно?

Все это казалось несовместимым.

С другой стороны, возможно, она уже заснула, и это, как и многое другое, было просто дурным сном.

* * *