Притчи

Среди вас есть также человек, который боится противоборства, в какой бы форме оно ни было. Этот рассказ объяснит почему. Тебе тридцать два года, дорогая моя. В жизни, о которой я говорю, ты — мужчина, но сейчас, в этом зале, ты — женщина.

В том воплощении ты холодной ночью сидишь вместе с другими, с тоской ожидая момента, когда придется встать и занять линию обороны. При каждом движении ты чувствуешь, что доспехи доставляют тебе неудобство, ибо ты никогда прежде не надевал их. Ты не можешь привыкнуть к шлему, нахлобучен-ному на голову, к тому же он тебе не по размеру. Щит тяжел, а меч — тебе и в голову не приходило, как тя-ел боевой меч! Тебе велели подняться, но у тебя это едва получилось из-за дополнительного груза. Тебя бросили в последнее, отчаянное сражение за спасение страны. По ней катится волна варваров, завоевате-лей, опустошающих твою землю. Крохотная армия твоей страны давно разбита. Теперь правители требуют, чтобы ты — из последних сил — преградил путь надвигающемуся врагу.

Всего три дня назад пришли глашатаи правителей и оторвали вас от земли, ибо ты крестьянин и зна-ешь, как ухаживать за животными, как выращивать хлеб и другие растения. Теперь ты стоишь плечом к плечу в шеренге с другими облаченными в доспехи людьми, которые, как и ты, прежде были крестьянами и пасли овец, коз и другой домашний скот. Ты стоишь с тяжелым мечом в руке и понимаешь, что не знаешь, как с ним обращаться, в отличие от врага, с которым ты вот-вот должен встретиться лицом к лицу. Ты в панике! Тело и сознание вопят: «УНОСИ НОГИ!» Но в тебе теплится скромное достоинство, порожденное любовью к своей земле и своей стране, — и ты терпеливо ждешь.

Пора! Восходит солнце, и над полями, покрытыми утренней росой, прокатывается грохот надвигаю-ейся армии врага. Ты выглядываешь из рва и видишь ее шеренги, с лязгом и топотом движущиеся на вас и везущие боевые машины. Бьют в колокол, а это значит, что ты должен встать и ринуться вперед. Ты смотришь на стоящего рядом человека, соседа, с которым вы прожили бок о бок не один десяток лет, кто выращивал прекрасный хлеб, хлеб, который ты делил с ним и его чудесной семьей на многих праздниках, и ты видишь в его глазах страх и горечь. Он отводит взгляд, чтобы ты не увидел его слез. Вы оба одновре-менно поднимаете оружие и выступаете навстречу вражеским воинам. Даже мысли нет о побеге, об отказе биться. Враг разрушит ваши дома, но вы, по крайней мере, сможете умереть, сражаясь с ним.

В воздухе запахло смертью, дорогой мой, по мере того как вы маршируете навстречу этим рядам, и ты знаешь, что смерть неизбежна! Назад возврата нет. Ты не смотришь в лица своих товарищей по строю — соседей, которых ты знал и любил, чьих детей ты знал по именам, ибо знаешь, что увидишь на них страх, и хочешь вдохнуть в них достоинство в последние мгновения их жизни.

Приближаясь к врагу, вы набираете ход. Он жаждет схватки с вами. Он почему — уверен в своей по-беде. И вот он перед вами! Ты видишь лицо воина, который собирается сразиться с тобой. Он смотрит на тебя и мгновенно оценивает твои силы. Он знает, что ты крестьянин, криво ухмыляется, и ты видишь, что у него выбито несколько зубов. Все происходит как в замедленном кино, тебе становится интересно, прини-мал ли он хоть раз в своей жизни новорожденного теленка, пас ли он хоть раз овец или вырастил ли он хоть один урожай хлеба. Была ли у него семья или, быть может, он выходил хоть одну больную скотинку?

Он заносит боевой топор над твоей головой, и ты инстинктивно поднимаешь щит, чтобы отразить удар. Другой рукой он подныривает под твой щит и глубоко вонзает клинок в твою плоть. Он обманул тебя нехитрым приемом, и от жгучей боли в животе у тебя тут же слабеют ноги. Все быстро и безотказно. Он добивает тебя своим щитом и издает победный вопль. Брызги слюны летят тебе в лицо, когда он что-то кричит на непонятном тебе языке и бросается к следующей жертве.

Ты лежишь ничком в грязи, чувствуешь знакомый запах земли и слышишь, как большой отряд с шумом отступает к твоей ферме. Твоя семья загодя укрылась в безопасном месте, а скот ты отпустил на волю. Как ни странно, ты спокоен. Все кончено. Ты сделал все, что мог, и теперь очередь других. Чужим, каким-то птичьим голосом ты пытаешься прокричать: «Прощайте, мои дорогие и любимые, встретимся у Госпо-да!» Все кончено, и ты интуитивно знаешь, что направляешься домой. Ты чувствуешь, как тепло жизни покидает тебя и разливается по земле, которую ты так любишь и которую так много раз возделывал. Боль быстро утихает, и тебя охватывает тьма.

Дорогие мои, вы, кто сейчас сидит в этой комнате, разрешите сказать, что именно поэтому Бог так любит вас! Ибо события, подобные этим, создают ваши жизненные уроки, такие, что повышают вибрационный уровень всей планеты! Удивительно ли, что мы с благоговением склоняемся перед вами, ведь вы выбрали для себя такую тяжелую роль?