Притчи человечества

И ребёнок ответил: «Прости, о великий царь, да буду я жертвой за тебя! Смех мой не оскорбить тебя направлен, смех мой — против молчания мудрецов, ибо ведома мне причина их молчания, как ведомо мне, почему ты не в состоянии чему-нибудь научиться от них!»

Акбар пристально взглянул в глаза ребёнка. Лицо дышало чистотой детства и невинности, и в то же время оно было древнее времени. И Акбар спросил его: «Может, ты можешь научить меня чему-либо?» Ребёнок спокойно ответил ему: «Да!» Акбар велел: «Что ж, тогда учи!»

Ребёнок на это ответил ему: «Ладно, но прежде ты спустишься со своего трона, а я сяду на него. И тогда ты будешь спрашивать меня как ученик, а не как царь».

Акбар и впрямь сошёл с трона и сел на пол у ног ребёнка, а тот встал и сел на трон, сказав: «Ну, вот! Спрашивай!»

Акбар так ничего и не спросил. Он коснулся головой праха у ног ребёнка и молвил: «Да преумножатся знание и мудрость твоя! Отпала нужда в вопросах теперь. Простым смиренным сидением у ног твоих я уже многому научился».

Ненужная суета

— Жил однажды человек, одинокий и несчастный. И взмолился он: «Господи, пошли мне прекрасную женщину: я очень одинок, мне нужен друг».

Бог рассмеялся: «А почему не крест?»

Человек рассердился: «Крест?! Мне что, жизнь надоела? Я хочу только красивую женщину».

Что ж, он получил красивую женщину, но вскоре стал еще несчастнее, чем раньше: эта женщина стала болью в сердце и камнем на шее. Он снова взмолился: «Господи, пошли мне меч». Он собирался убить женщину и освободиться от неё, мечтал вернуть доброе старое время.

И снова Бог засмеялся: «А почему не крест? Не послать ли тебе уже крест?»

Человек разгневался: «А ты не думаешь, что эта женщина хуже любого креста? Пошли мне меч!»

Появился меч. Человек убил женщину, был схвачен и приговорён к распятию.

И на кресте, молясь Богу, он громко смеялся: «Прости меня, Господи! Я не слушал Тебя, а ведь Ты спрашивал, не послать ли мне крест, с самого начала. Если бы я послушался, я избавился бы от всей этой ненужной суеты».

«Это невозможно!»

Некто проходил по кладбищу и увидел роскошное мраморное надгробье. Надпись на нём гласила: «Здесь лежит великий законник и великий любовник». «Это невозможно, — сказал прохожий. — Как могли двое оказаться в одной могиле? Любовник? Великий судья? Это невозможно!»

Лицо не соответствует твоей одежде

Когда Зун-н-Нун Мисри был ещё искателем, возвращался он из длительного путешествия через пустыню — голодный, жаждущий, усталый и ищущий ночлега. Подходя к небольшой деревушке, он увидел на крыше дома женщину. Должно быть, она работала там, так как приближался сезон дождей, а ей нужно было привести крышу в порядок. Он подходил всё ближе и ближе. И когда он подошёл совсем близко к дому, на крыше которого стояла женщина, она начала смеяться.

Зун-н-Нун был весьма озадачен: «Почему ты смеёшься? Что случилось?»

И женщина ответила: «Я приметила тебя ещё издали, входящим в деревню, и подумала, что очень уж ты смахиваешь на суфийского мистика, так как я ещё не видела тебя вблизи, а видела только твою рясу. Когда ты подошёл ближе, и я смогла увидеть твоё лицо, я поняла, что ты еще не Суфий, не Мастер, а только ученик. Но ты был ещё достаточно далеко, чтобы взглянуть в твои глаза. Когда ты подошёл ещё ближе, и я наконец смогла увидеть и глаза твои, я поняла, что ты не только не ученик, но ты даже не на Пути ещё. Ну а теперь, когда я вижу тебя целиком, я понимаю, что ты не только не на Пути, но ты даже и не слыхал о нём вообще. Вот почему я смеюсь: внешне ты выглядишь совсем как мистик, но лицо твоё не соответствует одежде твоей — рясе Суфия!»

Совет на пути

Человек пришёл однажды к великому учителю Бахауддину Накшбанди и попросил его помощи и совета на пути Учения.

Бахауддин велел ему отказаться от духовных занятий и немедленно покинуть его дом. Добросердечный посетитель начал протестовать против такого решения Бахауддина.

— Ты получишь доказательство, — сказал мудрец.

В этот момент в комнату влетела птица и начала метаться туда и сюда, не зная, куда ей деваться, чтобы вылететь. Суфий подождал, пока птица уселась около единственного окна в зале, — и тогда вдруг хлопнул в ладоши. Встревоженная птица вылетела прямо через проём окна на свободу. Тогда Бахауддин сказал:

— Для неё мой хлопок был чем-то вроде шока, даже оскорбления, — ты не согласен?

«Какая бы польза была тогда в наказании?»

Мастер-суфий почувствовал однажды жажду. Он сидел в окружении учеников и попросил маленького мальчика, который также сидел и слушал его, пойти и принести из колодца воды. Он дал ему глиняный кувшин очень тонкой работы и сказал: «Будь осторожен, кувшин глиняный и очень тонкой работы — сам понимаешь — антикварная ценность. Смотри, не разбей!» Затем он ударил мальчика, а потом молвил: «А теперь иди!»

Сидевшие вокруг не могли поверить своим глазам. И один милосердный человек спросил: «Что плохого сделал этот мальчик? За что ты наказал его?»