Притчи духовного странника. Ехал я как-то по дороге

Ехал я как-то по дороге и размышлял о том, как зачастую даже и не очень верующие в Бога люди вдруг начинают взывать о помощи, да еще и как! И тут мне вспомнился почему-то сигнал бедствия, к которому прибегают все, но особенно те, кто терпит кораблекрушение. Это всего три буквы «SOS», которые в азбуке Морзе представляют собой последовательность из трех точек, трех тире и трех точек. Люди во всем мире переводят это сокращение как «Спасите наши души!»

Ведь надо же! В самую опасную минуту для жизни человек кричит не «Спасите наши тела!», но – «Спасите наши души!..» Невольно вспоминаются слова древнего мудреца, который говорил, что душа – по природе своей христианка. Стало быть, человек на последней своей глубине понимает, что спасти свою «шкуру» – это лишь полдела, что цельный человек – это еще в придачу и душа. И вот, этот цельный человек – а не только его тело, – кричит что есть мочи, и не в пустоту, а к Начальнику жизни, взывая о помощи. И, как это ни грустно, не всегда случается, что он остается в этой жизни. Но Тот, в чьих руках и жизнь, и смерть, слышал его крик о спасении, и нет никаких оснований сомневаться в том, что душа найдет успокоение в Его объятьях.

«Обращаться бы к Нему почаще да жить почище, может, тогда и не пришлось бы тонуть», – подумал я и с душевным трепетом поехал дальше.

Лик, лицо и личина

Ехал я как-то по дороге и снова рассуждал о богатстве нашего родного языка. На иного человека, доброго да благородного, посмотришь – ну не лицо, а прямо лик. А от лика и до иконы недалеко. А на другого посмотришь – глазки бегают, чего-то ищут, от кого-то прячутся – ну личина да и только. Тут я пошел в мыслях дальше. А ведь слово «образ», что и «лик»: когда слышишь его, невольно представляешь икону Спасителя, Богородицы или святого. Но есть и другое слово, вроде и похожее, но совсем другое – «образина».

«Господи… – со страхом подумал я. – Дал бы Ты мне ума да силы, чтобы иметь если не лик, то хотя бы лицо, но только не личину! И если возможно, носить в себе Твой образ, но только не быть образиной».

С этими мыслями я быстренько поехал дальше.

Богатыри

Ехал я как-то по дороге и вспомнил свое детство, особенно то, как читал сказки про русских богатырей, которые с любовью ко Господу да к земле родимой сокрушали супостатов. И подумалось мне, что и нынче вражья сила обложила Отечество наше. Но и богатыри в нем не перевелись. Вот, к примеру, простой мальчик Женя, выполняя приказ, попал в плен к извергам. И не снял он с шеи крестик, хотя они и обещали ему за это и свободу, и все радости жизни. Не предал он Родину, за что его зверски убили. Подобное было и в первые века христианства. Ну и кто победил? Разве не те, кто жили и живут с верой во Христа?

А вот еще один воин, в котором я увидел редкое для нашего времени сочетание подлинного смирения и внутренней силы. Зовут его Федором. В то время, когда наша Родина почти лежала под супостатом, он побеждал на ринге всех подряд, посвящая каждую победу православию. Думается мне, что ринг для него был полем боя, и не знаю, как для кого, а лично для меня он был в то очень непростое время одним из самых убедительных проповедников силы православного духа. Уверен, есть у нас нынче и другие богатыри. А иные подрастают.

«А как же вы хотели, ребятки?» – подумал я весело о тех, кто не очень любит нас и желал бы видеть Россию сирой, убогой, безответной, и с радостной надеждой поехал дальше.

Бог на нашей стороне

Ехал я как-то по дороге и увидал перед собой страшную картину. Какое-то скотоподобное существо, выдававшее себя за человека, взорвало автобус с ни в чем не повинными людьми. Великая скорбь охватила мое сердце, и подумалось мне: «Неужели вот так, убивая, эти нелюди смогут превратить нас в пугливых кроликов?!» И тут на моих глазах собралось множество народа. Люди помогали друг другу, и не было страха в их глазах. Вдруг в благоговейной тишине, когда каждый тихо и сосредоточенно делал свое дело, раздался голос: «Теперь мы должны стать еще сильнее, потому что мы вместе и Бог на нашей стороне».

И утешили меня эти замечательные слова, и поехал я дальше, вдохновленный храбростью и величием этих настоящих людей.

Исключительный случай

Ехал я как-то по дороге и вспомнил, что недавно стал случайным свидетелем любопытного разговора двоих, сидевших за соседним столиком.

– Развелось нынче этих писак. Пушкин с Гоголем поди уже обо всем написали. Подмели бы улицу, или накормили голодного, или посетили больного и не марали напрасно бумагу, – вдохновенно выпалил первый.

«Дело, – думаю, – мужичок говорит».

А второй отвечает ему:

– Так-то оно так. Да вот сынок мой по молодости такой шалопай был – никакой управы не могли на него найти. Где что ни случись, так он тут как тут. И вот, однажды подарили ему книжонку в день рождения, и он кое-как осилил ее. Двадцать лет с тех пор прошло, а он теперь и кормит, и поит, и посещает, да и не одного, а десятки, а, может, и больше.

– А что же это за книжечка была?

– Да что-то вроде о жизни после смерти.