Притчи хрустального мира

Стали длиннохвостки думать, что же с вредителем делать? Как спасти настроение, вдохновение, а значит, и Хрустальный мир? Решили, пусть пишет свои ругательства, а не произносит.

– Не вопрос, – сказало существо,– и разом расписало все хрустальные стены из баллончиков с золотой и серебряной краской.

Издалека художества смотрелись неплохо. Хрустальный сад, хрустальные дома, так же переливаются в бликах света, добавились золотые искры. Но как ближе подойдешь – одни непристойности. А непристойность хоть каким золотом распиши. Она и есть непристойность. Настроение сбивает с полуоборота. Продолжали хрустальные сады и чудесные райские домики длиннохвосток терять былую красоту. Потому что дом создаётся настроением хозяина. А если хозяина точит червь, то дом тоже не умыт, не вычищен, а проходит время – в нём уже и жить не хочется.

Теперь и быстролётки забеспокоились. Равновесие в мире пошло кувырком. Они хоть раньше длиннохвосток поругивали за пустоголовость, но признавали: глаз соседи радовали. И домики у них всегда намыты да украшены. И по вечерам, когда праздничную подсветку включают, такой чудный вид из долины на волшебный Хрустальный лес открывается, что быстролётки, ни за какие коврижки не сменили бы соседей. И сам длиннохвостый народец всегда опрятный, нарядный, праздничный. Да ещё и меняется постоянно, никаких тебе скучных повторов. Ну, разве что по заявкам.

И тут вдруг этот волшебный праздник из райского хрустального мира начал уходить. А кому это надо? Забеспокоились быстролётки и объявили перемирие. Начали свои расторопные бойкие мозги обращать в помощь соседям. Дуры-то пока сообразят, как спастись, вообще без перьев останутся. Мало того, что внизу Серые миры, ещё и Хрустальные сады, не приведи немытый зубодер, переработаются в выжженную пустыню.

Сначала родилось в умных головах предложение временно, до утряски ситуации, всей стае переехать в другой лес. Но тогда возникала опасность засорить и новое место жительства. Нет, решили длиннохвостки, побережем экологию, будем решать вопрос прямо на месте, как бы трудно ни пришлось.

Тогда им предложили отсадить чудовище на отдельное, далёкое дерево.

– Бесполезно,– сказали длиннохвостки, – мы пробовали, оно так громко выкрикивает свои ругательства, что мы слышим, где бы ни сидело.

Но умницы не сдавались. Покумекали, подтянули своих фармацевтов и придумали вакцину. Как только непристойность произносишь – язык распухает во весь рот. Следующего слова уже не вымолвить.

– Не прокатит, – отвечали длиннохвостки. – Только вы можете трепаться без ответственности за слово, и ничего вам не делается. А мы, если слово промыслили, оно сразу на оперенье вырастает.

Подержали своё чудище пятнадцать минут с завязанным ртом и на люди вывели. Быстролётки так и ахнули. Весь костюм чудища был увешан сплошной, не приведи господи, матерщиной.

Объяснили длиннохвостки, если чудовище неделю с закрытым ртом подержать, то мир матерщинника превратится в сплошные материализованные ругательства. Пусть лучше говорит слух, чем думает образами.