Притчи-мотиваторы на каждый день для счастья и удачи

Сверху лежали зелёные носки. Детские глаза блестели. Потом шли медикаменты для больных лепрой, перевязочные материалы… Детям становилось скучно. Затем была коробка с разными видами изюма для воскресного хлеба. Я поглубже засунула руку и подумала, что нащупала… Да! Так и есть! Я вытащила грелку, новенькую грелку! И заплакала. Я не просила Бога, чтобы Он прислал мне её, потому, что не верила, что Он сможет это сделать. Попросила маленькая негритянская девочка-сирота. Она стояла впереди всех и сказала: «Если Бог нам прислал грелку, должен был прислать и куклу». Она приблизилась к коробке, засунула туда руку, пошарила ею по дну и вытащила маленькую, нарядно одетую куклу. Глаза девочки сияли. Она никогда не сомневалась. Она повернулась ко мне и спросила: «Я могу пойти вместе с вами отдать эту куклу сестричке ребёнка, чтобы она знала, что Бог её действительно любит?»

Посылка находилась в пути пять месяцев, организованная моими бывшими учениками воскресной школы, чей лидер на всякий случай положил туда грелку, несмотря на то, что посылка шла на экватор. А одна из девочек положила в подарок незнакомой африканской девочке куколку. Всё это было за пять месяцев до того, как девятилетняя девочка в своей молитве попросила и поверила, что это придёт «сегодня вечером».

Пятнадцать минут любви

Это случилось во время каникул, мы на один месяц поехали волонтёрами в Кению. Когда все приехали в столицу Найроби и осмотрелись по сторонам, мы спросили себя: кому мы, университетские девушки и юноши, можем помочь в этой невыносимо жаркой, пыльной и грязной Африке? Может быть, только поднося кирпичи? Но никто из нас не имел опыта в строительстве. Может быть, красить школу? Но никто из нас не разбирался в покраске. У нас было только желание помогать. Тем не менее мы получили гораздо больше, чем постарались отдать: нам повезло войти в контакт с «третьим миром» через приют бездомных детей в Найроби.

Мы все вошли в низкий дом, просто какой-то сарай без мебели с плохим освещением. В глаза ударил резкий контраст между развешенными гамаками, полными больных темнокожих детей, и белыми одеждами монашек, которые излучали радость. Я застыла на месте посреди комнаты. Я никогда не видела ничего подобного. Мои университетские товарищи рассредоточились по приюту, следуя за отдельными монашками, которые нуждались в помощи. Одна монахиня спросила меня:

– Ты приехала смотреть или хочешь помогать?

Этот прямой вопрос застал меня врасплох, и я, пребывая ещё в состоянии стопора, протянула:

– Помогать…

– Видишь этого ребёнка, там, в глубине, который плачет?

Ребёнок действительно безутешно плакал, негромко, без силы.

– Да, вижу…

– Хорошо, возьми его бережно и принеси сюда. Мы его вчера окрестили.

Я взяла его на руки и почувствовала, что он горит, у него была высокая температура. Ребёнку было около двух лет.

– Сейчас держи его и дай ему любовь, какую можешь.

– Не поняла? – извинилась я.

– Дай ему всю нежность, на которую способна, как ты умеешь, – и оставила меня с ребёнком.

Я ему пела, целовала его, укачивала… Он перестал плакать, улыбнулся мне и заснул.

Через какое-то время я в слезах разыскала монашку:

– Сестра, он не дышит!

Монашка подтвердила наступление смерти:

– Он умер на твоих руках. И ты дала ему пятнадцать минут своей любви, через которую он ушёл в вечность.

Там я поняла столько вещей! Кения разделила мою жизнь до Кении и после Кении. Сейчас я знаю, что все мы окружены «Кениями», которые нуждаются в нашей любви.

Как птички в клетке

В одном небольшом посёлке пастор на воскресную службу принёс с собой грязную старую клетку и подвесил её рядом с кафедрой. Прихожане смотрели на неё вопросительно. А он, как бы отвечая на их безмолвный вопрос, стал говорить:

– Вчера я проходил по посёлку, когда увидел одного мальчика с этой клеткой. В ней сидели три птички, дрожа от голода, холода и страха. Я остановил мальчика и спросил:

– Что у тебя тут, сын?

– Тут только несколько поганеньких птиц, – ответил он.

– И что ты думаешь с ними делать? – спросил я.

– Принесу домой и буду развлекаться с ними, – ответил мальчик. – Буду их дразнить, мешать им, пугать, выдёргивать перья и заставлять драться друг с другом. Это будет сегодняшним развлечением для меня и моих друзей.

– Но ты рано или поздно устанешь от птиц. Что ты тогда с ними сделаешь?

– У меня несколько котов, – сказал мальчик. – Они любят играть, а потом съедать птиц. Я дам им их на десерт. Они будут очень этому рады.

У меня не было слов, а потом я спросил:

– Сколько ты хочешь за них, сын?

– А зачем они вам? Это простые старые птицы, они не поют. Хоть бы красивые были, да и того нет.

– Сколько? – настаивал я.

Мальчик смотрел на меня, как на сумасшедшего, а потом сказал:

– Десять долларов.

Я нащупал свой кошелёк и всунул в его руки десять долларов. За одну секунду мальчик исчез. Я забрал клетку, донёс её до конца улицы, где росло два раскидистых дерева, поставил клетку на землю, открыл её и тихонечко постучал по прутьям, чтобы уговорить птиц выйти из клетки на свободу.