Притягательность женатых мужчин, или Пора завязывать

– Тут ровно четыреста пятьдесят тысяч долларов… – «Эдик» посмотрел на меня обезумевшим от счастья взглядом.

– Сколько?!

– Четыреста пятьдесят тысяч долларов. Сорок пять пачек по десять тысяч баксов.

– На что же он тогда купил такой роскошный дом?

– Он взял его в кредит. Вот бумаги. Он внес задаток и должен был расплачиваться в течение пяти лет. Этот дом стоит триста тысяч баксов. Ты знаешь, нам здорово повезло, что он купил его не сразу, а решил взять в кредит, – сказал он, складывая деньги в пакет.

Я подошла к «Эдику» и ласково провела рукой по его щеке.

– Петенька, мы спасены. Осталось только принести деньги Лютому и показать ему купчую. Все обошлось. Я вернусь домой, заберу Саньку…

– Мы спасены, – кивнул «Эдик» и пристально посмотрел мне в глаза. – Катя, скажи, ты меня любишь?

– Да… А почему ты спрашиваешь? А, я поняла, я знаю, что ты хочешь сказать! Не торопи события, Петенька. Ты… сделаешь мне предложение, когда все закончится… Сначала нужно вернуть деньги и за–брать Саньку.

Я хотела поцеловать его, но он отстранился:

– Катя, я не об этом. Понимаешь, я не собираюсь возвращать Лютому эти деньги…

– Что? Что ты сказал?

«Эдик» трясущимися руками крепко прижал деньги к груди.

– Петя, ты о чем?

– О том, что я не дурак отдавать такие деньги Лютому. Мне никогда в жизни столько не заработать. Ты только вдумайся! Тут четыреста пятьдесят тысяч долларов! Эта сумма поможет нам начать безбедную жизнь!

– Но ведь это же не наши деньги!

– Какая разница, чьи они! В данный момент они находятся у меня в руках, а это значит, что они мои… то есть наши. Катька, это такой кайф – держать в руках почти полмиллиона!

– Петя, к чему ты клонишь?

– Катя, а на черта нам возвращаться в Россию? Что я там имею? По жалкой тысчонке в месяц? Мне надоело быть бедным! Я хочу нормально жить, понимаешь, нормально! Если я приеду в Россию, мой брат в знак благодарности отвалит мне пять штук, а что потом? Что будет потом? Опять вкалывать до седьмого пота? От таких денег откажется только дурак! Теперь-то я понимаю твоего мужа! Когда берешь в руки этот пакет, балдеешь почище, чем от кокаина! Нет, мы с тобой не упустим своего счастья! Мы поедем в другую страну, купим дом и будем жить в свое удовольствие. Нас никто не найдет. Купим новые паспорта…

– …поставим решетки на окнах, – усмехнулась я. – А потом ты посадишь меня на «колеса» и сдашь в дурдом.

– Я не поставлю решетки на окна… Я думаю, ты никому не будешь звонить.

Услышав это, я схватилась за голову и, как маятник, заходила по комнате.

– Деньги, деньги, проклятые деньги! Деньги погубили Пашку, погубят и тебя. Неужели ты этого не понимаешь?

– Я буду осторожнее, чем он, – тихо сказал «Эдик» и, не выпуская пакета из рук, сел на диван.

Я опустилась перед ним на колени и, глотая слезы, произнесла:

– Петенька, миленький, выслушай меня, пожалуйста. Понимаешь, я не могу убежать с тобой. В Москве у меня остался сын. Он без меня пропадет.

– С ним ничего не случится. – «Эдик» мечтательно погладил пакет с деньгами. – Он пока поживет у твоих родителей. Лютый не сможет убить ребенка… У него рука не поднимется…

– А вдруг сможет?! – рыдая, прокричала я. – Мои старенькие родители могут недосмотреть, и они выкрадут Саньку у родителей. Родители старенькие, они не вынесут этого. Да и как я вообще буду жить без ребенка, дурья твоя башка?! У тебя никогда не было детей, тебе этого не понять! Саньку я не видела несколько дней и уже не нахожу себе места…

– Прекрати орать, – поморщившись, сказал «Эдик». – От твоего крика в ушах звенит. Я же не прошу тебя отказаться от сына, просто ты не увидишь его какое-то время. Лет через пять ты сможешь забрать ребенка к себе.

– Через пять?! Я так не смогу, не смогу!

– Мне твоя истерика уже надоела, Катерина! Короче, ты со мной едешь или нет?

– Не еду, – всхлипывая, произнесла я.

– Мне будет очень плохо. Я люблю тебя…

– Любишь? – Внезапно мне показалось, что сейчас «Эдик» встанет с дивана, поднимет меня с пола и наконец извинится за свою дурацкую выходку. – Тогда отдай деньги Лютому.

– Нет, Катя, не надейся, этого не произойдет.

– Ты никого не любишь, кроме этих гребаных денег, – холодно сказала я.

– Эти деньги не гребаные. Эти деньги сделают нас счастливыми…

– Неужели ты ничего не понял, Петя?.. У этого дома лежат три трупа – вот она, цена счастья! Пашка тоже хотел быть счастливым…

– Я буду умней, чем он. – Вид у «Эдика» был непреклонный.

– Петенька, прошу тебя, давай вернем деньги Лютому и вернемся в Москву. Неужели тебе не хочется спокойной жизни? Неужели ты не устал?

– От чего я должен устать?! От денег?! – Откинувшись на спинку дивана, «Эдик» громко расхохотался. – Разве от денег можно устать? Я столько времени их искал… И нашел, нашел… – Посмотрев на часы, он встал. – Все, Катя, нам пора. Скоро начнет светать. Поехали со мной – и не дури.

– Куда, Петенька, куда?

– С такими деньгами можно уехать куда угодно. Выбор большой. Возьмем билеты и рванем.

– Нет, Петя, я никуда не поеду. За домом уже лежит труп девушки, которая рванула в Париж с ворованными деньгами. Я не хочу повторить ее судьбу.