Притяжение

—Ты выглядишь как горячая шлюшка. Просто признай это, — Сэм подтолкнула меня локтем и скривила рожицу.

Если бы кто-то спросил меня 24 часа назад, что я буду делать в последнюю пятницу перед весенними каникулами, я бы сказала, что буду лежать в кровати, свернувшись калачиком, попивая чай с коржиками и читая.

Даже если бы я захотела, то не смогла бы представить себя, идущую к дому братства, одетую в кружевную кофточку поверх черного платья до середины бедра, на высоченных каблуках, с выпрямленными волосами и макияжем.

Хорошо. Макияж. На моем лице. С блестящими тенями на глазах.

К тому же я выщипала брови. Выщипала! Хах!

Я раздраженно закатывала глаза, мне нравилось быть отшельником. Я бы лучше сходила в магазин нижнего белья, чем в дом братства на вечеринку, где придется много говорить.

— Ой, ну давай, Кэти. Нельзя идти на вечеринку в футболке и мужских брюках. На вечеринку ходят только в юбках.

В самом начале вечера я узнала, что на вечеринку в братство пускали девушек только в мини-юбках. Услышав эту новость, я решила предоставить Мартину решать все самому. Но, в конце концов, не позволила моя совесть.

Дурацкая совесть. Всегда заставляла меня что-то делать.

— Ты выглядишь так, будто наряжаться это пытка, — продолжила она. — Хотя смотришься горячо, — Сэм, которая, как я подозревала, ждала такого шанса еще со времен старшей школы, абсолютно не жалела меня.

— Я не выгляжу горячо. Я выгляжу нелепо.

— Ты красотка.

— Заткнись.

— Горячая красотка. А парни хотят именно таких, — она указала на мою грудь и задницу, — особенно такую задницу.

Я проворчала что-то под нос. В душе в сотый раз проклиная себя за то, что не смогла раньше предупредить Мартина о подслушанном разговоре в лаборатории химии. Если бы я запретила себе думать об этом, то сейчас лежала бы, свернувшись калачиком с книгой в руках, а не шла в логово разврата, одетая как девчонка.

Хотя мы были в двух кварталах от места вечеринки, я уже слышала музыку. И напряглась, а руки стали влажными.

План был предельно прост: я найду Мартина, расскажу ему все, что подслушала, и потом мы уйдем. Сэм не состояла в братстве, как и любая другая девчонка. Да, она любила наряжаться, но сама называла девчонок из женского клуба "клубоститутки", а парней "братилы". Она словно ставила на них метку "группа мыслителей" и утверждала, что они страдают от стадного инстинкта.

Она осуждала тех, кто вступал в общины.

Я не вступала в женский клуб и много не думала о братстве, потому что... не было смысла.

— Я до сих пор не понимаю, почему у тебя нет его номера телефона. Он же твой партнер по лабораторной, так? Он ведь был твоим партнером и в прошлом семестре тоже. — Сэм перекинула свои светлые кудри через плечо.

Подруга была немного ниже меня и училась в университете по теннисной стипендии. Она была полна решимости поступить в Гарвардскую школу права и следовательно, как и я, была сосредоточена на своей цели, мало времени проводя прожигая жизнь и веселясь. Ее отношение к учебе сделали ее идеальным лучшим другом и соседкой по комнате.

— Я просто не знаю. У меня нет его номера телефона.

— Почему нет? — настаивала она. Она задавала мне этот вопрос, когда мы одевались, вернее, когда она одевала меня.

— Потому что. — снова ответила я, вытирая ладони о платье.

— Потому что - что? А если бы тебе нужно было связаться с ним по поводу проекта?

— Я бы оставила ему записку.

— Записку? Где? Когда? Как?

— В лаборатории, в кабинете.

— Вы оставляете друг другу записки? — сказала она поддразнивая.

— Нет. Это не так. Я оставляю записки, если не могу прийти в пятницу и он делает то же самое. Или если я заканчиваю раньше, не дождавшись его, вот какие записки мы пишем.

— Но почему он не оставил тебе номер своего телефона?

Я остановилась и посмотрела на нее.

— Он пытался дать мне номер, окей? Он предлагал в прошлом семестре обменяться номерами и я не согласилась. Так что оставь это, ладно?

— Ты не взяла номер Мартина Сандеки? — спросила она, будто слова, которые я сейчас сказала, не имели никакого смысла.

— Так правильнее.

— Но... почему, к черту, нет? Он... он... он Мартин Сандеки!

— Потому что он Мартин Сандеки. Вот почему я не взяла его номер, — я продолжила идти, отчего пальцы на ногах запротестовали.

— Кэти, ты втрескалась в Мартина Сандеки еще после первой недели занятий два года назад, когда столкнулась с ним возле кабинета физики и ты не знала, кто он.

— Это потому, что он физически привлекательный и на него приятно смотреть, — промямлила я.

— Он пытался дать тебе свой номер, а ты не взяла. Почему? Объясни мне.

— Потому что, ты знаешь меня, когда я выпью — хотя это было всего дважды — я начинаю кому-нибудь названивать! Я позвонила Картеру, когда это случилось в последний раз.

Картер был моим парнем в старшей школе, который, казалось, не был заинтересован в физической близости, только на публике проявляя интерес. Поскольку он был моим единственным парнем, я думала, что это нормально. Мы расстались друзьями.