Притяжение

Странно, как Тристан легко вернулся в нашу жизнь. Словно недостающий элемент пазла, который ждал, чтобы его нашли. Это такая благодать видеть его каждый день, даже если мне не всегда удается поговорить с ним. По утрам, я просыпаюсь, и он здесь, читает или рисует в саду. По вечерам, сидя за ужином, я осторожно наблюдаю, как он тщательно пережевывает разнообразную еду со своей тарелки. Он смакует каждый кусочек, словно это его последняя еда. Когда я сплю, я мечтаю о нем. И в моих снах он касается моей кожи нежными круговыми движениями. В моих снах мое тело становится его пустым полотном, ожидающим, что он оживит его.

— Ты собираешься стоять там и глазеть на меня весь день?

Тристан обращается ко мне строгим голосом, вырывая меня из задумчивости. Я краснею, когда он перестает рисовать и с любопытством смотрит на меня. Я стараюсь наслаждаться временем, которое провожу с ним, чтобы сохранить его в своих воспоминаниях. Каждый раз, когда я в школе, то не могу перестать волноваться, что он опять уедет. Он сказал моему отцу, что временно поживет с нами, пока не встанет на ноги, но пока он ничего не говорил об отъезде.

— Как дела в школе? — спрашивает он, не обращая внимание на мое молчание.

— Все нормально.

Я выхожу в мамин сад и сажусь рядом с искусственным водопадом. Тристан неподвижно сидит у массива роз и медленно погружает свою кисть в маленькую крышечку с зеленой краской. Он обводит кистью контуры лозы, изображенной в виде эскиза на обложке его книги, почти придавая им 3D вид.

— Надеюсь, это не одна из папиных книг, — улыбаюсь я. — Не позволяй ему поймать тебя, потому что он будет изводить тебя упреками до конца жизни.

— Эта моя книга, — усмехается он и продолжает обводить.

— Что ты рисуешь?

— В основном цветы. Это хорошая практика.

Он протягивает мне книгу в кожаном переплете, и я медленно рассматриваю рисунки, изображенные на обложке. Они прекрасны. Я переворачиваю книгу и изучаю корешок, сразу же узнав имя автора. Байрон. Он сохранил ту книгу, которую когда-то читал мне перед сном? Вид ее потрепанных уголков согревает мне душу. Похоже, что она знавала лучшие времена.

— Это та же книга?

— Да, — говорит он. — Я забрал ее на память.

Я улыбаюсь его признанию. Приятно осознавать, что не одна я страдала. Я стала спать в его комнате, после того, как он уехал. Мне хотелось сохранить его запах и закутаться в нем. Через несколько месяцев его запах исчез полностью. Николас перестал о нем говорить. Александр не упоминал о его странном отъезде, и мой отец полностью избегал разговоров о нем или его матери. Единственным человеком, кто иногда вспоминал о нем, была моя мать.

— У тебя много воспоминаний о нас?

— В основном о тебе, — бормочет он. — И несколько, связанных с Ником.

— Вы, ребята, все время играли на чердаке. Помню, Ник никогда не хотел, чтобы я играла с вами, мальчиками.

— Потому что ты овладевала всем вниманием.

— Чьим?

— Моим.

Не хочу казаться такой эмоционально зависимой, но это правда. Я дорожила каждым мгновением, проведенным с ним.

— Говоря о Нике, сегодня вечером я иду с ним на вечеринку, поэтому мы, возможно, вернемся поздно. Я знаю, что ты просила помочь тебе с каким-то арт-проектом, ты не будешь против, если мы перенесем это на завтра?

Я прикусываю губу, надеясь скрыть свое разочарование. Я против, но это не важно, ведь я не должна. Я сую сборник стихов обратно в руку Тристану и закидываю свой рюкзак себе на плечо. В любом случае, мне нужно делать уроки. Уверена, у меня куча домашней работы по математике.

— Нет, конечно нет. Хорошо тебе повеселиться.

Мои слова звучат уныло. Ка бы мне не хотелось, чтобы они звучали искренне, это не так. Небольшая улыбка появляется у него на губах, когда он смотрит вниз на сборник стихотворений.

— Почему бы тебе не оставить Байрона у себя сегодня вечером?

Я улыбаюсь.

— Хорошо.

Глава 14

ТРИСТАН

Горячие губы скользят по моей шее, когда я тянусь к двери автомобиля. К моему правому плечу прислоняется высокая брюнетка по имени Пенелопа. Ее специализация - английский язык, но по тому, как ее пальцы спускаются вниз к моему ремню, я готов поспорить, что она не типичный застенчивый книжный червь. Я мимолетом вижу ее шелковые черные стринги, когда она задирает свою юбку и трется о мою ширинку. Она стонет напротив меня, и вопреки неловкости, что мы не одни в машине, я чувствую, что мой член твердеет.

— Ладно, приятель, думаю, я поднимусь наверх, — говорит Ник, отрываясь от миниатюрной танцовщицы, с которой он обжимался всего пару секунд назад. Я тихо смеюсь, вспомнив, как он упомянул о том, что ему очень хочется проверить ее гибкость. Она, кажется, вообще не колебалась, уезжая с нами с вечеринки, но, полагаю, когда вы появляетесь за рулем автомобиля стоимостью сто тысяч долларов, как не фиг делать, это тоже помогает. Мне очень хотелось помять автомобиль Стефана, пока Николас не сказал, что отец подарил его ему совсем недавно.