Притяжение (ЛП)

— Трудно расслабиться, когда посторонний человек прикасается к твоему… — Глаза Грэма округлились. — Это мой пенис! Ты реально трогаешь мой пенис! — ворчал Грэм, пока инструктор помогал ему с одной из позиций.

Я не могла перестать ухмыляться из-за того, как нелепо выглядела неловкость Грэма. У него было такое серьезное лицо. А когда Тоби заставил его выпятить задницу, у меня от смеха слезы потекли по щекам.

— Отлично, класс. Последний вдох. Вдохните позитивные энергии, выдохните негативные. Намасте. — И Тоби поклонился нам всем. (Примеч.: Namaste дословно переводится как «поклон тебе / я кланяюсь тебе». В индуистской традиции (еще в Тибете и Непале) — универсальное вежливое приветствие или прощание).

А Грэм остался лежать на полу: потный, изнуренный, но не утративший мужественности.

— Давай, поднимайся. — Не в силах сдержать смех, я наклонилась над ним, и он протянул мне руку, чтобы встать. Поднявшись на ноги, он потряс возле меня своими потными волосами.

— Фу! Это отвратительно!

Хитро улыбнувшись, он сказал:

— По твоей милости меня облапали у всех на глазах, так что наслаждайся потным душем.

— Поверь, это невероятное везение, что тебя облапал Тоби, а не те женщины, что в данный момент таращатся на тебя вон из того угла.

Грэм обернулся и увидел разглядывающих его женщин, которые тут же принялись махать ему.

— Все женщины сексуально-озабоченные, — пошутил он.

— И это говорит человек, для которого верблюд — это позиция в сексе. А как именно это выглядит? Ты просто встаешь на четвереньки и… — я сделала толчок вперед бедрами, — …повторяешь эти движения? — Я продолжала изображать совокупляющегося верблюда, отчего Грэм покраснел сильнее, чем от нагрузок на занятии.

— Люсиль.

— Да?

— Прекрати трахать воздух.

— С удовольствием, хотя твой смущенный вид дорогого стоит, — рассмеялась я.

Его, как оказалось, так легко смутить, и я понимала, что в данный момент рядом со мной, на людях, для него это настоящее мучение. А я была готова использовать любую возможность — даже выставить себя дурочкой.

— Ладно, ежу понятно, что горячая йога — не твой конек.

— Абсолютно. Во всяком случае, я чувствую себя еще более напряженным и безжалостно облапанным, — пошутил он.

— Хорошо, позволь мне еще кое-что попробовать. Вдруг тебе поможет?

Он приподнял бровь, словно прочитал мои мысли.

— Ты собираешься окуривать мой дом дымом горящего шалфея, не так ли? Или по всем подоконникам разложишь свои амулеты?

— О, да, — кивнула я в ответ. — С помощью обрядов хиппи я собираюсь изгнать все дерьмо из твоего дома, а потом ты будешь помогать мне в саду.

* * *

Следующие несколько недель я провела на заднем дворе, обучая Грэма всем тонкостям садоводства. Мы посадили и фруктовые деревья, и овощи, и красивые цветы. Я высадила грядку подсолнухов — когда вырастут, они будут очень красиво смотреться. В одном из уголков сада стояла каменная скамья, идеально подходящая как для утренней медитации, так и для послеобеденного чтения. Я окружила ее восхитительными цветами, которые добавят газону ярких красок. Здесь и лилии, и котовник, и кореопсисы, и незабудки, и глориозы, и ромашки. Великолепное разноцветье: розовый, красный, желтый, голубой — в жизнь Грэма неплохо бы добавить красок.

Когда радионяня начала разряжаться, стоявший на коленях Грэм поднялся на ноги.

— Я схожу за ней.

Не прошло и нескольких минут, как я услышала голос Грэма, выкрикивающий мое имя.

— ЛЮСИЛЬ!!!

Я села на корточки, встревоженная настойчивым криком Грэма.

— ЛЮСИЛЬ!!! СКОРЕЕ!!!

Я вскочила на ноги. Сердце бешено заколотилось в груди. Перепачканная грязью и с криком: «Что случилось?», я бросилась в дом.

— В гостиную! Скорее! — крикнул он.

Я рванула туда, в ужасе от того, что мне, возможно, предстояло увидеть. С выпрыгивающим из горла сердцем я наконец-то добежала до места и тут же прижала ладони ко рту.

— О, Боже! — При виде Тэлон мои глаза наполнились слезами.

— Обалдеть, да? — сказал Грэм, улыбаясь дочери. Очень долго он всеми силами старался сдерживать улыбку, но в последнее время это перестало ему удаваться. Чем чаще улыбалась и смеялась Тэлон, тем больше открывалось сердце Грэма.

Сейчас он кормил Тэлон, держа ее на руках. Вернее, не он кормил ее, а она сама кормила себя, впервые самостоятельно держа в ручках бутылочку.

У меня от волнения чуть разрыв сердца не случился.

— Я кормил ее, а она обхватила бутылочку ладошками и стала держать ее сама, — сказал Грэм с горящими от гордости глазами.

Пока мы поздравляли Тэлон с этим достижением, она начала хихикать и плеваться молоком в лицо Грэму, заставляя и его, и меня смеяться. Взяв салфетку, я стерла молоко с его щеки.

— Она удивляет меня каждый день, — сказал он, с нежностью глядя на дочь. — Очень жаль, что Джейн… — Он запнулся — …что Лира всего этого не видит. Она даже не представляет, от чего отказалась.

Я кивнула, соглашаясь.

— Все это проходит мимо нее. Так печально.

— Каково это было? Расти вместе? — спросил Грэм.