Притворись, что любишь

Кире наконец удалось сесть, она подтянула ноги к себе и сжалась комочком в углу дивана, сверля мужа недоверчивым взглядом.

– Тебе не надо меня бояться, – продолжил он нежно. – Я тебе обещаю, что в любом случае не стану забирать детей.

Кира не поверила собственным ушам.

– С чего такое великодушие, Кирилл? – презрительно хмыкнула она.

Прежде чем ответить, он долго смотрел на нее изучающим взглядом.

– С того, что я люблю тебя, – сказал он. Потом придвинулся к ее ногам, схватил за икры и медленно потянул на себя. – Иди ко мне.

Он задышал часто и прерывисто. Взгляд его загорелся знакомым огнем. Кира слишком хорошо знала, что означает этот взгляд. Сейчас он придавит ее к дивану, начнет целовать, распустит руки. Наверняка сорвет одежду и уже через несколько минут овладеет ею. И плевать ему, хочет она этого или нет.

Кира изловчилась, высвободила ногу и что есть силы врезала ему в бок.

– Ты чего? – взревел он, схватившись за ушибленное место.

Она тут же вскочила с кровати и зашипела:

– Любишь меня? Любишь? Да ты не умеешь любить! Не дано тебе это!

Кирилл обомлел и уставился на нее с укоризной.

– Ты не понимаешь…

– Может быть, я чего и не понимаю, – прищурившись, продолжала шипеть Кира. – Ну так объясни мне, как в понятие «любить» укладываются все те вещи, что ты со мной делал? Разве над любимым человеком издеваются? Разве вычеркивают из жизни? Втаптывают в грязь? Хлопают дверью перед носом? Используют для секса? Унижают, контролируют каждый шаг, шантажируют?

– Кир, не делай из меня монстра. Сама хороша.

– Ты делал это всё и даже больше! А про твои измены я вообще молчу! Ты просто кобель, который не в состоянии пропустить ни одной юбки! Помнишь последний Новый год, что мы провели вместе? Подвеску подарил, в любви признался. А я, дурра, и уши развесила! Кем надо быть, чтобы всего через неделю с наглой ухмылкой знакомить меня со своей любовницей? Как это возможно, Кирилл?

Кира чувствовала, как гнев завладевает ею – с каким удовольствием она бы вцепилась сейчас ему в горло! Сжала бы что есть силы и давила, пока не задохнется. Кира понимала, что зря провоцирует мужа, и это может плохо для нее кончиться, но остановиться было сложно. В конце концов, она не сказала ничего, кроме правды.

Он глубоко вздохнул, сжал кулаки и поднялся.

– Да если бы ты хотя бы рот раскрыла и объяснила мне, в чем дело, ничего этого не было бы, Кира! – зарычал он. – Да, я с ней спал, но это было задолго до того, как мы с тобой помирились! Я не изменял тебе больше. Я с ума сходил, гадая, что с тобой происходит! Так сложно было объяснить мне?

– Я пыталась, Кирилл! – ответила она с язвительной улыбкой. – Я много раз пыталась, но ты не хотел слушать! Даже если объяснила бы, что бы было? Скормил бы мне очередную ложь и гулял дальше! А я сиди беременная дома и глотай слезы. Ты думаешь, я хоть на секунду поверю, что ты мне не изменял?

– Тебе всего-то нужно было сказать мне правду! – ответил он с чувством. – А ты позволила своей ревности разрушить всё, что у нас было!

– Ревности? – Кира подпрыгнула на месте и затряслась от злости. – Ты думаешь, что дело в ревности? Да к тому моменту мне уже было плевать на твои измены! Мне важны были дети! Ты хоть представляешь, как я себя чувствовала, когда ты объявил, что хочешь развод и опеку? Как можно сказать беременной женщине, что заберешь у нее новорожденного? А Даша? Я дышать спокойно не могла от страха, что лишусь детей. Неужели ты не понимаешь, что жить отдельно от них для меня было всё равно, что оказаться в аду? Ты лишил меня всякой надежды!

Кирилл позволил ей договорить, потом схватил за плечи и прорычал в лицо:

– Ты мне за всё отомстила, девочка! Говоришь, боялась оказаться в аду? А я в этом аду жил два года, Кира! Я похоронил любимую беременную жену и дочь. Ты представляешь, через что я прошел по твоей милости?!

Она вырвалась и отбежала к стене.

– Да прояви ты тогда хоть малую толику любви и понимания, я бы никогда от тебя не сбежала! – закричала она, активно жестикулируя. – Никогда! Ты сам загнал меня в угол своими угрозами! Вини себя!

– Так мы ни к чему не придем… – покачал он головой и отступил к дивану. – Прошлого не изменишь. Давай смотреть в будущее.

– О каком будущем ты говоришь? – возмутилась она. – У нас не может быть никакого будущего!

– Кира, ты сейчас злишься, я понимаю, но мы можем со всем этим разобраться. Вы мне очень нужны. И ты, и дети! Я хочу, чтобы мы опять стали семьей, – он заметил, как при его словах она затрясла головой, и поспешил продолжить: – Девочка, не отвечай мне сейчас. Не руби с плеча, просто подумай!

– Тут не о чем думать!

В этот момент скрипнула дверь, в проеме мелькнула кучерявая головка и тут же скрылась.

– Тебе пора, Кирилл, – как можно спокойнее ответила Кира. – Дашенька, ты зачем подслушиваешь?

Девочка тут же снова приникла к дверному проему, потом открыла дверь шире и заглянула. На лице ребенка отражался страх напополам с неимоверным любопытством.

– А сего вы клисите? – спросила девочка, просочившись в комнату.

– Мы не кричим, да, Кирилл? – Кира наклонилась и взяла дочь на руки. – Дядя уже уходит!