Притворись, что любишь

– Ты давно пьешь виски? – спросила она, покосившись на бутылку.

– Я трезвый, если ты об этом. Хочешь?

Кира кивнула и получила в руки до половины наполненный пахучей жидкостью бокал. Отхлебнула, сморщилась, затем сразу сделала второй глоток, выпив чуть ли не две трети порции.

– Полегче, – предупредил он.

– Кирилл, – начала она. – Мы можем забыть мою выходку и продолжать жить, как жили? Я больше не буду проситься на работу. Я сделаю всё, что ты скажешь. Пожалуйста…

Он захлебнулся виски и, громко закашлявшись, отставил напиток, внимательно посмотрел на Киру и произнес:

– Я думал, ты пришла поговорить о Даше.

– Разве это не связано с ней напрямую? – Кира тоже отставила бокал.

Лицо ее было несчастнее некуда. Кирилл понял, что сейчас может требовать от нее что угодно. Вот он, его шанс! Теперь он может оставить Киру себе, и всё снова станет как раньше. Только проблема в том, что как раньше ему не нужно. Кира уже очень давно не была его, а шантажировать ее ребенком не хотелось.

– Дочь – твой единственный мотив остаться со мной? – спросил он наконец.

Кира кивнула и сразу сжалась в ожидании реакции. Кивок вызвал в нем бурю самых разных, далеко не приятных эмоций, но Кирилл сдержался, не стал вымещать злость на жене. Все-таки придется отдать ей ребенка. Однако прежде, чем он ей об этом скажет, не мешало бы выяснить кое-что еще.

– Ты с ним спала? – резко пробасил он.

– Нет, – замотала головой жена. – Пожалуйста, поверь, я бы никогда этого не сделала!

– Я тебе верю, – ответил он и одарил ее задумчивым взглядом.

– Так мне можно вернуться? Можно, чтобы всё было как раньше? – с надеждой спросила она.

Он выдержал новую паузу и ответил нехотя:

– Нет, Кир. Как раньше продолжаться не может. Да стой ты, не реви! Хоть дослушай! – попытался он ее образумить.

Но куда там – слезы градом заструились по ее щекам.

– Ты ужасный, жестокий! – в истерике кричала она. – Я тебя ненавижу! Как я вообще могла тебя любить, у тебя же души нет!

Жена бросилась на него с кулаками. Кирилл без труда перехватил ее руки, сгреб их в свою ладонь и усадил Киру к себе на колени.

– Так! Ты сейчас успокоишься, – зашипел он ей на ухо, – или я тебя успокою! Выбирай.

– Здесь парприза нет, об стол меня лицом припечатаешь? – она заревела пуще прежнего.

Кирилл прижал к себе ее извивающееся тело и, сам не осознавая, что делает, начал гладить по голове, но Кира не затихала, продолжала крутиться ужом у него на коленях, стремясь ударить его какой-нибудь частью своего тела.

– Ненавижу! – кричала она.

Он прижал ее к себе и, повинуясь внезапному порыву, стал целовать ее макушку, зареванные щеки, лоб. Когда почувствовал, что перестала барахтаться, осмелел: чмокнул в уголок рта, в нижнюю губу, а потом накрыл ее рот своим в отчаянном, грубом поцелуе. Не встретил ни малейшего сопротивления, более того, Кира застыла, словно оглушенная, и потянулась к нему.

Он отпустил ее руки, и тут же почувствовал, как они обвились вокруг его шеи.

– Да неужели, – только и смог он вымолвить и снова впился в нее губами.

Она что-то постанывала, тянулась к нему, теребила его волосы, прижималась грудью, и, казалось, готова была стерпеть весь натиск его страстных желаний.

Недолго думая, Кирилл уволок ее в спальню, и там началось настоящее безумие. Разодранная в клочья одежда полетела на пол. Кирилл обрушил на жену всё накопившееся возбуждение разом. Целовал до крови на губах, сжимал в руках так крепко, словно от этого зависела его жизнь. Входил в нее резко и глубоко, чуть не теряя сознание от удовольствия.

– Не будет развода, слышишь? Не будет! – рычал он, вдавливая ее в матрац.

Он не выпускал ее из рук около двух часов, вытворял всё, чего так давно хотел, пока не почувствовал, что Кира буквально засыпает в его руках.

Когда всё было кончено, он устроил ее головку у себя на груди и прошептал в ухо:

– Люблю тебя, девочка.

Не знал, услышала или уже спит – неважно. Главное, что она рядом… такая родная и милая. Пусть не любит в ответ, но когда-то любила – сама призналась. Раз любила, может, полюбит вновь. Уж он постарается, создаст все условия! Он должен попытаться еще раз, тем более что теперь запрет на тело снят. В кровати он ее быстро к себе приручит. Пусть в этот раз полного удовольствия подарить ей не смог, как ни старался, но это поправимо. Сегодня эмоции, стресс, обиды. Завтра всё будет по-другому.

«Ну а что, лучше было позволить ей уйти? – успокаивал он себя. – Да я в первую очередь ей сделал бы хуже. Ведь ее в жизни никто не будет любить так, как я. У нее здесь есть всё, что нужно для счастливой жизни. А чего нет, появится. И почему я вообще должен отдавать жену какому-то сопливому юнцу? Она моя и мне самому нужна».

16 августа 2018 года

08:15

Он повернулся налево и увидел лежавшую на соседней подушке белокурую головку. Жена сжалась калачиком под одеялом и сладко посапывала. Яркий солнечный свет играл в ее кудрях, делая похожей на ангела. Кирилл придвинулся, оголил кусочек спины и прошелся губами по плечу. Она что-то промурлыкала.