Притворись, что любишь 3

«Ей не понравилось? Она совсем не хочет продолжения?» – всё новые и новые вопросы взрывались в его голове один за другим. Только как добыть ответы?

Еще несколько минут назад ему казалось, что Флора готова была есть с его рук. Теперь же он в одну секунду превратился в какого-то старого знакомого, причем не очень приятного.

Повода задержаться больше не было, да и Анна никуда исчезать не собиралась, поэтому ему ничего не оставалось, как просто уйти.

* * *

– Не рассказывай мне сказки, дорогуша! – фырчала Анна, возвышаясь над сестрой.

Обе Карц не отличались особым ростом, но Анна всё же была выше Флоры.

– Если тебе мерещатся какие-то сказки, я тут ни при чем! – возмутилась в ответ Апельсинка. – И вообще, хватит совать нос туда, куда не просили! Будешь чай?

– А кто еще убережет тебя от глупостей, если не я и мой нос?! Чай буду!

Флора усадила сестру на то место, где еще недавно сидел Рус, и принялась старательно отпаивать крепким каркаде, закармливать шоколадками, лишь бы сестра забыла о том, кого видела на этой самой кухне, и главное – не доложила об этом родителям. Очная ставка с папой – не самая приятная вещь в мире. Выслушивать от него неудобные вопросы и врать в ответ было бы пыткой, к тому же он каким-то шестым чувством чуял, если дочь лукавила.

– Чтобы у тебя окончательно не осталось никаких сомнений, я тебе скажу – вчерашняя «старая подруга» Руса была от силы лет двадцати, а одета… как на свидание! Такое короткое красное платье, что даже немного выглядывала линия чулок! И после этого он будет говорить, что это просто встреча…

«Замолчи, замолчи, замолчи!» – хотелось кричать Флоре, но вместо этого она лишь вежливо ответила:

– Мог бы выбрать кого-то со вкусом!

Сестра кивнула и с азартом продолжила:

– Трубачёвы хоть и друзья наших родителей, но папаша у Руса всякое по молодости чудил! Я недавно читала статью в журнале, так вот там подробно описывалось, каким ловеласом был дядя Кирилл. Писали, что сын весь в отца, представляешь? Оно и не мудрено – с такой внешностью и возможностями… В общем, милая сестричка, я не буду мучить тебя нравоучениями, но ты и сама не дурочка. Должна понимать, что влюбиться в этого типа – себе дороже.

А вот с этим советом сестра запоздала… Припозднилась годков эдак на четырнадцать-пятнадцать. Ведь Флориной любви к этому самому типу ровно столько лет, сколько она себя помнила – тем неприятнее для нее были откровения сестры. В то же время Апельсинка и без того не тешила себя надеждами, что Рус вел монашеский образ жизни с тех самых пор, как они впервые поцеловались. Он мужчина, в конце концов, и ей пока что ничего не обещал.

Несмотря ни на что, очень хотелось верить, что Рус способен на серьезное чувство, то самое, которое делает мужчину верным и преданным. Пусть это чувство пока у него не возникло, но всё возможно, когда Трубачёв узнает ее лучше. Он обязательно полюбит ее, Флоре просто надо подождать.

В конце концов, главное уже случилось – он ее заметил, сделал своей, а это что-то да значит.

«Ведь значит? Правда?» – спрашивала она себя снова и снова.

Глава 17. Букет красных роз

– Я поднимаю бокал за мою дочь – умницу и красавицу! Цвети и дальше, моя Флора! Недаром твое имя означает «цветущая»… Радуй нас своей красотой, обаянием, будь умницей!

Ключевой вывод всех тостов Натана в ее честь – будь умницей, ну, еще цвети.

«А ведь пиарщик! Продам эскимосу снег, заболтаю любого до нервной икоты… На мне у него будто заканчиваются слова», – подметила про себя Апельсинка.

Правда, своей жене он тоже всегда говорил один и тот же тост: «Спасибо, что ты со мной». Лаконично и с чувством. Будто эти слова по-прежнему имели для него особое значение.

Скудность папиных тостов, впрочем, замечала лишь Флора. Остальные гости млели от откровенности Натана Альбертовича.

Сегодня гостей в ресторане собралось немало – вся семья Карц во главе с дедушкой. Ювелир до мозга костей, он решил поздравить внучку с совершеннолетием, презентовав ей колье с сапфирами. Ужасно красивое и жутко дорогое – такое не наденешь в будни, да и вообще почти никуда не наденешь.

На именинах присутствовала не только семья, но и подруги Флоры, коих насчитывалось почти десять человек. Были здесь и Трубачёвы, к сожалению неполным составом.

Флора и не надеялась, что Рус явится, ведь сразу сказал, что занят, при этом даже подарил подарок, о котором она мечтала многие годы, тот, что в Wish List не запишешь и в открытый доступ не выложишь. Юная соблазнительница до сих пор млела от удовольствия, вспоминая то, что произошло между ними в родительской кухне и ванной. Знала, что еще не раз станет перебирать то, что случилось, кадр за кадром, как в кино, еще много-много ночей подряд – вплоть до того времени, пока не переберется в Питер.

Но всё же сердце подспудно грыз червь, имя которому – обида.

«Ведь мы занимались любовью! Разве после этого нельзя отменить какие-то там дела и прийти на день рождения?»