Притворись, что любишь (СИ)

— Я не понимаю, — Крамов зло ударил по рулю, и машина резко тронулась с места. Не видела куда мы ехали, даже сложно сказать сколько времени прошло. Я плакала и, можно сказать, упивалась своими слезами. Они одновременно приносили облегчение и помогали отрешиться от окружающей действительности. Стоило лишь на миг вернуться в реальность, осознать, что машина уносит меня куда-то в неизвестном направлении в сопровождении насильника, как я начинала реветь с новой силой.

В какой-то момент автомобиль затормозил.

— Мне это надоело, — произнес мужчина. Услышала, как он отстегнул ремень безопасности, а после схватил за предплечье и дернул на себя. Какая-то секунда и я лежу, буквально распластанная на его груди. Он, видимо, успел опустить спинку сидения, потому что мы почти лежали.

— Закрой глаза, — жестко приказал он. Мне даже делать ничего не пришлось. Как только он меня коснулся, я зажмурилась, только чтобы не видеть происходящего. — Постарайся ни о чем не думать. Не накручивай себя. А теперь признайся самой себе, тебе со мной так плохо и страшно?

Сделала, как он велел. Постаралась выкинуть из головы придуманные образы. Ведь я себе такого успела нафантазировать. Например, как он меня берет прямо на капоте машины на виду у моих знакомых из университета или как ножом перерезает горло матери. Я отлично помнила, какой острый нож был у него с собой вчера. Не любая заточенная железяка справиться с крепкими ремнями на раз-два. Нет, хорошо все-таки, что мать сбежала. Надо и мне было не быть дурой, а составить ей компанию. Я все надеялась, что смогу договориться с Владом… какое там. Я боялась его… или не боялась? Прислушалась к себе. Стоило перестать думать об изнасиловании и похищении, сразу почувствовала, как мое тело расслабилось. Меня словно какой-то волной окутало. Стало так спокойно и надежно что ли… будто бы этот мужчина мог стать опорой и поддержкой на всю дальнейшую мою жизнь. Но стоило воспоминаниям хоть на миг всплыть в сознании, как меня снова начало трясти от страха.

— Успокойся, — снова услышала спокойный, но какой-то обреченный голос. — Не хочу делать того, о чем в последствии пожалеем оба.

— Отпусти, — жалобно провыла я. — Пожалуйста, отпусти меня.

— Нет, — отрезал сумасшедший. — Ты даже не представляешь, о чем просишь.

Его руки, до этого лежащие спокойно, принялись осторожно поглаживать спину.

— Девочка моя, знала бы ты, как мне себя сложно сдерживать, а ты даешь прекрасный повод наброситься на тебя, — одна рука небрежно прошлась по бедру, и я почувствовала, как он подцепил пальцами пуговичку джинсов, а потом дернул молнию вниз. Сложно описать, что я ощущала в тот момент. Если раньше мне казалось, что нельзя быть напуганной сильнее или истерить еще громче, то я ошибалась. — Своим страхом и слезами только провоцируешь моего зверя, — сообщил, как ни в чем не бывало, и просунул ладонь под трусики. Осторожно погладил, насколько позволяла тугая ткань брюк.

— Будешь плакать, я продолжу, — он остановился и явно давал мне время осознать ультиматум. В тот момент отчего-то поверила ему. Значит, чтобы избежать новой близости с ним, мне стоило всего лишь успокоиться? Вспомнила его совет, попыталась избавиться от всех мыслей. Получилось, но с трудом. Я уже не ревела белугой, лишь изредка всхлипывая. — Дыши глубже.

Последовала и этому совету. Один вздох, другой… Постепенно я начинала успокаиваться. Влад давно перестал лапать меня между ног, вернувшись к неспешным поглаживаниям спины.

Через какое-то время удалось полностью прийти в себя. Я размеренно дышала и считала про себя:… тридцать девять, сорок, сорок один, сорок два…

— Что эта за истерики, малютка? — и что я должна была ответить? Решила сказать правду:

— Ты сам виноват, — сказала и тут же прикусила язык. Нельзя! Нельзя такое говорить мужчине, от которого в данный момент зависит твое благополучие.

Владислав лишь засмеялся.

— Ох, малютка, — резко подтянул за талию и принялся целовать. Легонько потянул за верхнюю губу… прикусил нижнюю… прошелся языком по ряду верхних зубов… и только тут я осознала, к чему все идет. Меня опять начало лихорадить, слезы выступили на глазах сами по себе…

— Держи, — он впихнул в мою руку бумажный платочек, — но учти, это последний.

— Последний? — зачем-то переспросила я, некрасиво сморкаясь.

Владислав лишь ловко перекатил меня на другой бок и немного приподнял. Я поверить не могла. Куча использованных бумажных платочков. Пассажирское сидение и пол рядом с ним превратились просто в помойку. А я даже не помнила, как пользовалась ими. С ума сойти.

— Ты меня боишься или близости со мной? — уточнил, как ни в чем не бывало, мужчина. А я задумалась. С ним, в общем-то, было не так плохо, пока он не начинал склонять меня к сексу или напоминать о случившемся вчера своими действиями или словами. Я, безусловно, себя накрутила. Понимала это отчетливо. Но ничего поделать с этим не могла. Да и не желала в принципе.

— Близости, — выдала чуть слышно.

— Если я пообещаю не брать тебя без твоего согласия, мы сможем спокойно поговорить?