Притворись, что любишь (СИ)

Когда он вошел в дом со мной на руках, понес прямиком в свою спальню.

— Хочешь чего-нибудь? — вдруг поинтересовался мужчина и застыл, стоило ему толкнуть ногой дверь. Ну да, я обыскивала комнату быстро и очень неаккуратно. Но стыдно мне не было.

— Мне нужны были деньги для побега, — сообщила ему. Если не убил за сам побег, вряд ли прибьет за попытку его обворовать.

Мужчина опять отреагировал нестандартно. Рассмеялся. Сгрузил меня на постель.

— Где?

— Что где?

— То, что ты стащила.

— В рюкзаке. Наверное, остался в машине.

Крамов достал мобильный телефон и отдал несколько распоряжений. Смахнул все лишнее с постели и завалился рядом.

— Ну, Эмма, — прокомментировал. — Убирать будешь сама.

— Мне же нельзя заходить в твою комнату, — заметила.

— Ты видишь какой-то смысл в этих запретах теперь? Я уже нет, — отмахнулся мужчина. А я поверить не могла в то, что еще одно дурацкое правило оборотень отменил. Неплохо для начала. — Хочешь чего-нибудь?

— Я бы сока выпила. Апельсинового или яблочного.

— Хорошо. Не вставай, — Владислав легко соскочил с постели и скрылся за дверью.

Его не было довольно долго. Во всяком случае, если учитывать, что за соком он пошел к своему холодильнику, а не отправился в ближайший супермаркет.

Наконец, дверь открылась и на пороге появился Крамов с моим рюкзаком на плече и подносом, на котором красовались две упаковки сока и два стакана.

— Спасибо.

— Посмотрим, чем ты поживилась, — Владислав вытряхнул все содержимое рюкзака на кровать рядом со мной. Стало немного стыдно, когда вспомнила, сколько всего я натырила. — Не густо, Эмм. Из тебя плохая воровка, — он поднял с пола одну из коробок с часами. — Почему не взяла? Ты хоть представляешь, сколько они стоят? Кстати, дороже твоего набора дизайнерской осветительной фигни.

Я присвистнула, когда прикинула примерную стоимость набора дизайнерской осветительной фигни. Какое удивительно подходящее название для моих покупок. Сумма получалось ошеломляющей. Около трехсот двадцати — трехсот тридцати тысяч рублей.

— И чтобы я с ними делала? Их ведь ни в один ломбард не сдать.

— Какая у меня удивительно практичная девочка. Так какой ты сок будешь?

— Апельсиновый, — мужчина небрежно засунул все содержимое обратно в рюкзак и поставил рядом с кроватью. Затем налил сока в стакан и подал мне.

— Я скучал. Очень, — произнес так неожиданно, а у меня задрожала рука.

Оборотень отобрал стакан, из которого я так и не успела отпить, и поставил на прикроватную тумбочку. А сам наклонился ко мне с явным намерением поцеловать.

— Ты мне изменял, — укоряюще произнесла и выставила руки вперед. Сама от себя не ожидала.

— Знаю, родная, и сожалею.

Разревелась. Просто не сдержалась. Когда он был таким милым, понимающим, родным… Был рядом… Мне просто хотелось уткнуться в его сильное плечо и выплакать все свое горе и обиды.

Плакать, когда у тебя сломан нос, определенно не самая лучшая затея… А тут еще Владислав сильно «помог»…

— Милая, перестань, — вместо того, чтобы поцеловать, вдруг поднял на руки и прижал к себе. Застонала. От резкого движения больно закололо в поврежденном ребре. Оборотень тотчас вернул на место. — Прости, малютка, забыл. Только не плачь, — в этот раз меня просто погладили по голове и всунули в руки несчастный стакан.

— Скажи, что больше не будешь, — попросила. Мужчина подал мне носовой платок. С вышитой монограммой В.К.

— Не буду, — усмехнулся.

Я сделала несколько глотков, почти успокоившись. Безобразно шмыгнула носом, поморщилась от боли и успокоилась совсем.

— Все равно от этого нет никакого проку, — он недвусмысленно прошел рукой по бедру. — Я действительно очень скучал по тебе.

Сделала вид, что не заметила его действий.

— Что значит, нет никакого проку?

— Видишь ли, Эмм, когда оборотень встречает пару, другие самки становятся ему неинтересны. Я тебе уже говорил. Меня не привлекают другие женщины.

— Но ты с ними спал! — воскликнула с возмущением.

— Спал. Но это все равно, что трахать резиновую куклу.

— Тогда зачем? — задала глупый вопрос, хотя сама отлично знала возможные причины. Хотел забыть меня. Отвлечься. Хотел мне досадить. Сделать больно. Хотел отомстить.

— Мстил, — коротко и ясно.

— У тебя отлично получилось.

— Я действительно сожалению, Эмм. Особенно, если для тебя это что-то значит.

— Мы помирились? — спросила и вдруг поняла, что, если он сейчас скажет: «Да», я скажу: «Нет». Слишком сильна была обида на него. Пусть я начала… Изменила. Обманывала. Но он прошелся по мне, словно, асфальтоукладочный каток. Я не смогу просто так закрыть на это глаза. Иначе просто потеряю себя.

— Еще нет. Но сейчас будем, если ты не против, — он снова забрал стакан и снова наклонился ко мне. — Что скажешь, малютка, если я сейчас поцелую тебя и мы просто проведем вместе ночь так, словно, между нами не было ничего дурного и грязного? А о наших отношениях поговорим утром? — я лишь кивнула. Я устала. Мне не хотелось выяснять отношения.