Притворись, что ты моя

Харпер достала остальные статьи и прочитала их все, в том числе некролог Карен.

Но нигде не упоминалось о ребенке.

Неужели Люк скрыл это от всех? Чтобы защитить их, чтобы боль утраты не стала еще сильнее? Неужели он, виня себя, сохранил эту тягостную потерю в своем сердце? Запер ее там?

Харпер аккуратно сложила все на место, в коробку, и поставила ее обратно на полку.

Харпер встала, ощущая боль в ногах от многочасового сидения на бетонном полу, вышла из комнаты и закрыла дверь, но не заперла ее.

Харпер делила свой дом, свою жизнь с другой женщиной. С той, которая больше не заслуживала того, чтобы быть запертой.

Харпер взбиралась по лестнице на первый этаж и, возвращаясь на кухню, по пути машинально выключала лампочки.

Собаки, дремавшие в столовой, с шумом бросились вслед за ней. Она пропустила их вперед, а потом покормила. Пока они ели, Харпер сидела, пристально глядя в темное окно.

Взяв телефон и не обращая внимания на немногочисленные эсэмэски и голосовые сообщения, набрала номер Софи.

– Привет, ты можешь приехать? Я хочу поговорить о Карен.

* * *

Софи обхватила руками стакан чая со льдом, который Харпер поставила перед ней. Капельки воды на запотевшем стакане спускались по его стенкам, от чего на поверхности стола образовался круг.

Прежде чем сесть на скамейку напротив, Харпер пошевелила дрова в костре. Она наблюдала за тем, как в темноте собаки гоняются друг за другом, отнимая палочку.

– Итак, – сказала Харпер.

– Итак, – отозвалась Софи.

Лоле надоело гоняться, и теперь она, лежа на спине, каталась по траве рядом с внутренним двориком.

– Он сказал тебе?

– Нет.

Софи выругалась.

– Мой братец – идиот. Он должен был сказать тебе.

– Согласна. Так почему он этого не сделал? – Подтянув ногу на скамейку, Харпер уперлась подбородком в колено.

– Ты знаешь Люка. Он неразговорчив. Он всегда был таким – отстраненным, молчаливым – до некоторой степени. Но после аварии он замкнулся. С тех пор я ни разу не слышала, чтобы он произнес ее имя. Создавалось почти полное впечатление, что он хочет сделать вид, что ее никогда не существовало, но, возможно, ему просто хотелось остаться один на один со своей болью.

– Ты была близка с Карен?

Софи кивнула.

– Мы не были лучшими подругами, скорее мы были одной семьей. Мы были разными. Она – очень прагматичной и спокойной. В своем роде несгибаемой. Но она была душевной и надежной, мы хорошо ладили. Они с Люком так давно были вместе, что она вошла в нашу семью еще до того, как стала ее официальным членом.

Харпер кивнула.

– Я видела свадебные фотографии.

– Он сохранил их? – Софи выпрямилась. – Я не знала. После похорон я на несколько дней оставила Люка одного. Потом, когда я зашла навестить его, все было упаковано. Вскоре после этого он переехал. Но я никогда не видела у него в доме и намека на Карен или на их совместную жизнь.

– Все вещи находятся в подвале. Он разложил все по коробкам, обнес стенами и запер дверь.

Приложив ладони к лицу, Софи уставилась на чай.

– У тебя нет чего-нибудь покрепче?

Харпер пошла в дом и вернулась с бутылкой виски «Jack Daniels» и двумя банками кока-колы.

– Как тебе?

– Отлично. – Оставив лед, Софи вылила чай из стакана на землю. Сделав то же самое со стаканом Харпер, она открыла бутылку.

– Ну, и как ты ко всему этому относишься?

– Думаю, что сейчас мною владеют смешанные чувства. Я даже не знаю, что нужно чувствовать в такой момент. Я опустошена. Невозможно представить себе такую огромную утрату, особенно в той ситуации.

Харпер тяжело вздохнула.

– Но я также раздражена или разочарована, а возможно, напугана тем, что он старался скрыть все это от самого себя. Я имею в виду, ведь это не только его потеря. Это потеря для всех вас. И потом, в довершение всего, это своего рода эгоцентризм, я испытываю эгоистичную грусть от того, что Люк – это любовь всей моей жизни, но он уже пережил это с другой женщиной. С той, которая для него настолько священна, что он не в силах говорить о ней.

Отпив большой глоток из стакана, Харпер поперхнулась.

– Ты забыла добавить кока-колу?

Софи засмеялась.

– Это виски с каплей кока-колы.

– Итак, я знаю, что случилось, – сказала Харпер. – Но не могла бы ты рассказать мне, как все произошло?

Софи кивнула.

– Думаю, ты должна знать. С тех пор прошло много времени, и Люку больше непозволительно хранить свои секреты и скрывать их от всех нас. Прости, что ты услышишь это от меня, а не от него.

Она уставилась в ночное небо.

– Мы планировали, что Карен встретится со мной, с моими родителями и с Джони – своей матерью – на остановке примерно за час до того, как приедет автобус Люка. Тай в это время был на работе, мы с ним поссорились. Карен везла плакат с надписью «Добро пожаловать домой!». На заднем сиденье моей машины лежала связка воздушных шаров. Карен никогда не опаздывала, поэтому, когда она не появилась, я начала нервничать. Услышав сирены, я поняла, что что-то случилось. Просто засосало под ложечкой.