Притворись, что ты моя

– Я слышал, ты в выходные разговаривала с Джони Уитвуд.

– А ты не слышал, что я ела на завтрак? – Харпер закатила глаза. – Да. Я столкнулась с Джони, и мы поговорили.

– Как она?

Харпер пыталась оценить по выражению лица, чем его заинтересовало это событие, но напрасно.

– У нее все нормально. – Она повесила сумку на плечо.

– Она пережила тяжелые времена. Она и Люк.

Харпер кивнула.

– Кажется, Люку полегчало, это видно по тому, как он относится к тебе и ко всем остальным. Было бы здорово, если бы то же самое можно было бы сказать о Джони.

– Ты знаешь ее?

Он уставился на мыски своих ботинок.

– Раньше знал. Давно это было.

Она ждала, что он продолжит, но он отошел, чтобы проверить крышку на банке с грунтовкой для гипсокартона.

– Завтра тебе потребуется помощь? – наконец спросила Харпер, роясь в сумке и доставая оттуда ключи.

– Я загрунтовал стены. Ты можешь возвращаться в офис и просиживать задницу за столом. – Слова были грубыми, но звучали как-то мягко.

– Всегда пожалуйста, Фрэнк. Я тоже рада, что смогла помочь, – пошутила она, выходя за дверь.

Глава 37

Четвертое июля, День независимости, был в Биневеленсе еще более важным событием, чем погружение в холодное озеро.

Городские торжества стартовали утром с забега на пять километров в красно-бело-синих майках. Накануне Альдо удивил Харпер, заявившись с майкой в цветах американского флага и стартовым номером.

– Пять километров? Я не могу пробежать пять километров!

– Ты можешь, черт бы тебя побрал. Если я поеду на дурацком ручном велосипеде, ты побежишь со мной. – Альдо плюхнулся на диван.

Физиотерапевт поставил крест на желании Альдо бежать на его новой ноге. Вместо этого, после долгих споров, он уговорил его ехать на ручном велосипеде.

– Если ты будешь бежать позади меня, как идиотка, размахивая руками, никто не заметит Альдо с деревянной ногой на гребаном цирковом велосипеде.

– Даже не притворяйся, что ты стесняешься. Все глаза будут прикованы к тебе. – Харпер ткнула его в плечо.

– Трудновато произвести впечатление на девушку, если ты ведешь себя как инвалид.

– Просто сними рубашку, и всем будет наплевать, даже если ты поедешь на карликовом пони. Ты хочешь произвести впечатление на какую-то определенную девушку?

Альдо отпил большой глоток воды.

– Возможно.

Теперь они стояли рядом на стартовой линии. Куча народа подходила пожать руку Альдо, обнять его и поблагодарить за службу. Он вежливо принимал знаки внимания. Харпер подумала о том, как затворник Люк отнесся бы к подобному вниманию. Доброжелательное внимание после смерти Карен, должно быть, заставляло его страдать.

Когда время приблизилось к 9 часам, бегунов на стартовой линии прибавилось. Харпер приложила руку к трепещущему сердцу.

– Я так нервничаю! Это нормально, нервничать? – прошептала она, обращаясь к Альдо.

– Это не нервы. Это возбуждение.

Их разговор был прерван диктором.

– Леди и джентльмены, прошу встать, сейчас прозвучит национальный гимн в исполнении Пеги Энн Марсико.

Альдо слез с велосипеда и встал по стойке смирно, отдавая военный салют. Харпер почувствовала, что у нее выступили слезы, когда она увидела, как мужчина, так много отдавший своей стране, салютует флагу.

Как отметят этот день Люк и его подразделение? Будет ли это на следующий день? Или они празднуют вместе со всей Америкой?

Удивительное сопрано Пеги, поразившее Харпер, вернуло ее к действительности. Вся кожа покрылась мурашками.

Чудесным утром четвертого июля Харпер стояла в лучах солнца, сияя от гордости за любимого мужчину и его лучшего друга.

* * *

– О боже. Я умираю, Альдо, я умираю, – глотая ртом воздух, проговорила Харпер.

– Если бы ты не могла говорить, я бы заволновался.

– Ты даже не задохнулся, – пробормотала она.

Альдо сверкнул улыбкой.

– С тобой все в порядке. Ты взяла отличный темп.

Он помахал рукой группе детей, стоявших у края тротуара и аплодирующих им. Почти всю дистанцию их сопровождали выстроившиеся вдоль улиц жители Биневеленса. Харпер увидела слева дом миссис Моретта, но ее самой на улице не было.

– Где твоя мамочка?

– Вероятно, на финишной линии.

– Сколько еще до нее? Не думаю, что я смогу добежать. Может быть, я просто подожду здесь? На обратном пути ты подберешь меня.

– Не драматизируй. Ты слышишь крики?

– Я не слышу почти ничего, кроме хрипов у себя в легких.

– Это финишная прямая.

– Ты шутишь? Мы почти у цели?

– Осталось полмили.

– Серьезно? – Харпер воспряла духом. – Думаю, я смогу добежать.

– Я знаю, что ты сможешь. И я тоже смогу. – Он направил велосипед на подъездную дорожку, ведущую к дому его матери.

Харпер остановилась и согнулась пополам, чтобы перевести дух.

– Альдо…

Альдо осторожно встал и наклонился, поправляя протез.

– Еще до старта я все обговорил со Стирсом. Полмили медленного бега трусцой. Ты готова? Мы не остановимся, пока не добежим до финиша.

– Давай сделаем это!

Покинув подъездную дорожку, они легкой трусцой догнали бегущих. Альдо бежал спокойно.

– Со стороны кажется, что тебе очень легко, – пыхтя, проговорила Харпер.

– Поверь мне, это совсем не легко. Но необходимо.