Притворись, что ты моя

– Знаешь, когда я увидел, что это ты звонишь, я надеялся, что ты хочешь извиниться, – растягивая слова, произнес Тай, отодвигаясь назад в своем кресле. – Потом, когда ты сказал, что у тебя проблема, я подумал, что ты уже разъезжаешь по городу с телом Линка в кузове грузовика.

Люк заерзал, сидя на стуле для посетителей. В полицейском участке пахло несвежим кофе и старыми книгами.

– Я действительно должен извиниться перед тобой, и я никого не убивал. Да. – Он бросил папку Харпер на стол Тая. – У Харпер неприятности.

– Что за неприятности?

Люк посвятил его в детали, которые были ему известны. Когда он закончил, Тай тихо присвистнул.

– Похоже, нашей девочке не позавидуешь.

– Как мы можем помешать этому засранцу выйти на свободу?

– Я займусь этим. Но, Люк, Перри чист перед законом, он отсидел свой срок. – Он бегло просмотрел письмо, лежавшее в папке сверху. – Как насчет того, чтобы дать мне некоторое время для того, чтобы я мог найти сведения о Харпер и этом парне в системе? Еще я хочу прочитать эти письма. Почему бы тебе не принести нам пару чашек кофе и не заглянуть ко мне снова через полчаса?

– Просто, чтобы ты знал, этот парень никогда не должен приблизиться к ней. Чего бы это ни стоило.

– Я понял, что ты сказал, будем решать проблемы по мере их поступления. А теперь принеси кофе. Мне положи два куска сахара.

Люк купил кофе и пиццу, поскольку время приближалось к ужину. Невысокие сугробы на Главной улице поблескивали в лучах вечернего солнца. Трудно было найти что-либо типичнее, чем Главная улица Биневеленса в Рождество. В воскресенье начнут колядовать у рождественской елки в парке и пойдут гулять по окрестностям, пока не закончат у пожарного депо, где все станут пить горячий шоколад, собирая игрушки и одежду для неимущих. Балансируя со стаканчиками кофе, стоявшими на коробке с пиццей, Люк кивнул, приветствуя своего школьного учителя математики и его жену, направлявшихся в кинотеатр повторного фильма. Потом махнул рукой Шейле из бара «У Ремо», когда та свистнула ему с противоположной стороны улицы.

Здесь все друг друга знали, неважно, как часто человеку хотелось бы оставаться неузнанным. Когда жители города шагали по мирной улице под светом заснеженных фонарей и гирлянд, натянутых везде, где можно было найти опору, ни у кого из них не возникало ощущения, что здесь может случиться беда.

Но беды случались, даже в Биневеленсе. Люк просто надеялся, что на этот раз сможет ее предотвратить.

Когда он снова толкнул дверь в полицейский участок и его обдало потоком теплого воздуха, он удивился стоявшей там тишине. Альма, жена шерифа и офис-менеджер участка, ушла на весь день домой, так что Люк вошел и направился в кабинет Тая.

Тай как раз вешал телефонную трубку.

– Пицца, кофе, и мне удалось врезать тебе по морде? Должно быть, это удачный день.

Бросив пиццу на стол, Люк потер подбородок.

– Да, кстати, об этом.

– О чем об этом?

Люк взял кофе с подставки и опустился в кресло.

– Полагаю, я должен принести тебе извинения за то, что вел себя как кретин.

– Извинения приняты.

– Что же, это было нетрудно.

– Все мы совершаем глупости из-за любимых женщин. – Не давая ему возможности возразить, Тай просто продолжал говорить, растягивая слова. – А что касается твоей любимой женщины, у меня есть кое-какая информация, и я думаю, что она тебе не понравится.

– О чем ты?

– Я нашел дело этого Клайва Перри. Оно довольно паскудное. У Перри был полный дом детей, их избивали, плохо кормили, и они страдали от невнимания. Харпер прожила у него примерно два месяца. Согласно отчету, однажды ночью он пришел домой пьяным и начал орать на одного из малышей, и Харпер, уведя других в соседский дом, вернулась за малышом.

Люк обхватил колени руками.

– Как бы то ни было, произошла ссора, и Харпер защитила малыша, встав между Перри и ребенком, и не сходила с места, пока муж соседки не вломился в дом с ружьем и не загнал Перри в угол на кухне. Приехала полиция, Харпер была сильно избита. У нее была сломана рука, на теле были порезы и ожоги. Когда ее привезли в больницу, оказалось, что еще раньше, во время предыдущих избиений, у нее были сломаны ребра. Она рассказала все. Его посадили на двенадцать лет.

– Она была еще ребенком. – Люк встал и начал расхаживать по крохотному кабинету Тая.

– Я позвонил следователю. Он сейчас на пенсии, но я застал его дома. Он назвал имя женщины-полицейского, в то время еще новичка, которая была на месте преступления. Видимо, она связывалась с Харпер, и они обе давали показания на каждом слушании по условно-досрочному освобождению.

– Ты еще не говорил с ней? Она знает, что Харпер угрожает опасность?

– Нет. Я собирался это сделать, когда ты явился от Доусона.

Тай посмотрел на коробку с пиццей.

– Сначала позвони, потом поедим.

– Идет, – кивнул Тай, снимая трубку с городского телефона. – Пока я набираю номер, есть одна мелочь, которая может поднять тебе настроение. – Он подвинул через стол распечатку.