Притворись, что ты моя

Одна коробка была доверху заполнена бумагами. Свидетельство о браке. Газетные вырезки с сообщениями об их помолвке и свадебные объявления. Вырезки из статей о подразделении Люка. Письма. Открытки. Целая история отношений, аккуратно сложенная в коробку.

Сидя на полу, Харпер подняла глаза и повела плечами. Было уже темно. Прошло несколько часов с тех пор, как она открыла для себя этот заточенный в коробки мир.

Пора остановиться. Но она до сих пор так и не получила ответа. Что случилось с Карен? Оставалась всего одна коробка.

На самом верху коробки лежало письмо, написанное Карен Люку, когда он базировался в Германии.

Так вот, дорогой мой,

В следующем месяце, когда ты вернешься домой, ты начнешь совсем новую жизнь. Благодаря твоему отпуску два месяца назад нас теперь, похоже, будет трое! Я хотела позвонить и сказать тебе, чтобы услышать, как ты отреагируешь. Но именно в письме моя мать сообщила моему отцу обо мне, поэтому я подумала, что стоит продолжить семейную традицию. Ты, дорогой мой Лукас Гаррисон, в октябре станешь папой. Полагаю, мы начнем с того, что освободим нашу гостевую комнату, которая сейчас больше напоминает кладовку для всякой всячины, чтобы подготовить комнату для нашего мальчугана или девчушки. Я еще никому не говорила. Это будет нашим маленьким секретом до тех пор, пока ты не вернешься домой, и тогда мы вместе расскажем родителям. Ты будешь удивительным отцом.

С любовью,

Карен

Харпер крепко прижала письмо к груди. У Люка был ребенок? Как это возможно? Не было ни одной фотографии, он никогда не упоминал о сыне или дочери.

Харпер засунула письмо обратно в конверт и продолжила рыться в коробке.

Она нашла два крохотных комбинезончика для новорожденных, аккуратно спрятанные в сплющенных подарочных пакетах. На одном была надпись, с гордостью провозглашавшая: «Начинаю баловать». На другом: «Я – самая лучшая бабушка в мире». Должно быть, именно так Карен планировала сообщить о ребенке родственникам.

Комбинезончики были новыми, еще с бирками. Их никто не дарил и никогда не носил.

Сердце Харпер глухо застучало. На дне коробки она нашла подборку вырезок из газет, вышедших несколько лет назад.

Местная жительница, направлявшаяся на встречу со своим мужем-военным, погибла в автомобильной аварии.

Когда Харпер прочла это, у нее задрожали руки.

Биневеленс, штат Мэриленд. Местная жительница, Карен Гаррисон, погибла, когда ее машина выехала на встречную полосу и лоб в лоб столкнулась с другой машиной. Гаррисон направлялась на встречу со своим мужем, военным Лукасом Гаррисоном, чье гвардейское подразделение возвращалось из годовой командировки в Германию.

Харпер ощутила тошноту в желудке. Неудивительно.

Неудивительно.

Она внимательно дочитала статью до конца. Карен погибла во время столкновения, она ехала к родственникам Гаррисона, где Люку готовили радушный прием.

По щекам Харпер потекли слезы.

Люк чувствовал себя виновным, она была уверена в этом. Карен ехала на встречу с ним.

Полиция не знала, почему она вылетела на встречную полосу. Там была вырезанная из газеты фотография с места аварии. На обломках лежал плакат со словами «Добро пожаловать домой!».

Харпер достала остальные статьи и прочитала их все, в том числе некролог Карен.

Но нигде не упоминалось о ребенке.

Неужели Люк скрыл это от всех? Чтобы защитить их, чтобы боль утраты не стала еще сильнее? Неужели он, виня себя, сохранил эту тягостную потерю в своем сердце? Запер ее там?

Харпер аккуратно сложила все на место, в коробку, и поставила ее обратно на полку.

Харпер встала, ощущая боль в ногах от многочасового сидения на бетонном полу, вышла из комнаты и закрыла дверь, но не заперла ее.

Харпер делила свой дом, свою жизнь с другой женщиной. С той, которая больше не заслуживала того, чтобы быть запертой.