Притворись моей, девочка!

Хозяин собаки расплывается в улыбке. Пристёгивает поводок к ошейнику, который, оказывается, был на шее пса. Но под густой шерстью его тяжело было разглядеть.

— Здорово, что он не бездомный, — с улыбкой говорит Дашка. — И что Вы так быстро его нашли.

— Хорошего дня, молодёжь, — машет нам на прощание мужик. Обращается к псу: — Пошли домой, Тайсон!

Тот, виляя хвостом, уходит с хозяином.

Мы с Дашкой переглядываемся. И если незнакомцу с собакой она улыбалась, то мне явно не собирается. Вздёрнув нос, вновь смотрит на море.

Это злит!

Я вскакиваю с качелей. Встаю перед ней.

— Рязанова, ты не с той ноги встала?

Она равнодушно пожимает плечами.

— Возможно… А что? Такая девушка тебе не нужна? Она должна быть всё время как кукла? Постоянно улыбаться?

— Нет! — отрезаю я. — Мне нужна нормальная. Не кукла. Живая! Но нормальная!

— Значит, я ненормальная. Смирись, Артём!

Если прямо сейчас не уйду, то мы наговорим друг другу лишнего.

— Увидимся позже, — бросаю ей и обхожу качели.

Мне в спину доносится:

— Ты ещё не передумал? Может, откажешься от этой дурацкой сделки?

Развернувшись к ней, отвечаю:

— Не дождёшься. Я не изменю своих планов.

А про себя добавляю: «Нравится тебе это или нет, но на все каникулы ты моя. Со всеми вытекающими последствиями».

Иногда мне хочется быть моим братом, чёрт возьми! Потому что он никогда не задумывается о последствиях своих действий. И всегда прёт напролом. В то время как я полон сомнений.

Но я не он… Хотя… Можно попробовать и его тактику.

Глава 11

Артём

Я же говорил Дашке, что могу взять ключ от её номера. И взял.

Потому что с самого утра она избегала меня.

На звонки и сообщения не отвечала. И по номеру, видимо, передвигалась на цыпочках, потому что там всё время стояла гробовая тишина. Ну и дверь, соответственно, она тоже не открыла.

Поэтому я сам это сделал.

Управляющий не знает, что я спёр ключ, если что. И я стараюсь не думать о последствиях своего поступка.

Оказавшись внутри, тихо прикрываю дверь за собой. Прислушиваюсь. Негромко играет музыка… Вроде бы в душевой. И вода шумит. Значит, Рязанова в душе.

Это будет чертовски интересно…

Я подхожу к дивану и сажусь. Скрестив руки на груди, упираюсь взглядом в дверь ванной. Минуты через две и музыка, и вода выключаются. Но, кажется, Дашка решает допеть песню…

Невольно улыбаюсь, слушая, как она перевирает все слова. Но голос у неё красивый, мягкий…

Дашка перестаёт петь, и через минуту дверь распахивается. Рязанова в одном полотенце, которое обмотано вокруг её стройного тела и закреплено над грудью, выплывает в гостиную. Волосы и плечи мокрые. Глаза опущены вниз. И пока она меня не замечает.

Идёт к спальне, уже почти заходит внутрь, но вдруг останавливается как парализованная. Медленно поворачивается ко мне.

А я совершенно серьёзно, без улыбки, бросаю:

— Бу!!

Она отпрыгивает. Начинает прикрываться руками.

— Ты офонарел, Соболев?! Какого чёрта ты здесь делаешь?!

Рванувшись, пытается скрыться в спальне и захлопнуть дверь, но я вскакиваю и в два прыжка оказываюсь рядом. Выставив ногу, не даю двери закрыться. А потом и вовсе врываюсь внутрь.

Наступаю на неё до тех пор, пока Дашка спиной не врезается в шкаф. Она выставляет руки перед собой, которые тут же упираются в мою грудь.

— Давай только без глупостей! — грозно говорит она.

Испуг уже сменился раздражением. Но я и дальше собираюсь её пугать. Сомкнув руки на талии девушки, прижимаюсь теснее. И шепчу возле виска:

— Ты такая красивая, Даша… Едва в руках себя могу держать.

— Господи… Что? Да пошёл ты!! — пытается меня оттолкнуть. — Что ты себе позволяешь?!

— Я позволяю себе то, что хочу! — отрезаю я. — Ты же здесь совсем одна! Никто тебе не поможет, ты ведь понимаешь?

Она ничего не отвечает. Я немного отстраняюсь, чтобы заглянуть в её лицо. У Дашки дрожат губы, а во взгляде реальная паника.

Я перегнул палку…

— Ты не посмеешь, — выдыхает она.

Наклоняюсь к её уху, задев губами щёку девушки. Она вздрагивает, когда я начинаю шептать:

— Конечно, не посмею… Но не уйду и не позволю тебе одеться, пока ты не расскажешь мне, что произошло.

Резко отпрянув от неё, подхожу к кровати. Вытягиваюсь на ней, скинув обувь. Заложив руки за голову, смотрю в потолок и лениво протягиваю:

— Начинай, Даш. Я жду!

Она долго молчит, и я перевожу взгляд с потолка на неё. Рязанова стоит всё там же, у шкафа, уперев руки в бока. И сверлит меня недобрым взглядом.

— Ты в своём уме? Встань с моей кровати!! И уходи!

— Я же сказал, что не уйду. Но тебе, видимо, нравится, когда я веду себя грубо. Рассказывай, что случилось! Вчера мы хорошо провели время, а сегодня ты называешь меня пикапером!

Порывисто сажусь. Обещал себе не заводиться, но, увы, не получается. Дашка иногда реально бесит.

— Я хочу понимать, что произошло, раз сегодня я стал тебе совсем неинтересен!

— Ты никогда и не был мне интересен! — тут же отрезает она. — И не будешь интересен, даже если останешься последним парнем на планете Земля.

Иногда мне хочется схватить её за горло и немного придушить.

— Ты лжёшь! Я тебе нравлюсь и давно.

Она фыркает.

— Не будь так самоуверен.