Притворись моей, девочка!

Морщусь от боли в подбородке. Трогаю языком губу, кажется, она разбита.

И до того, как начинается кипиш с гайцами, успеваю увидеть задние фары жука. Рязанова уезжает.

Глава 4

Артём

— Ну и нахрена ты это сделал?! — гневно рычит Тимур мне в ухо.

Он, конечно, никуда не уехал. Я увидел его, как только меня вытащили из камаро и вжали лицом в капот. Мой брат в такой же позе стоял рядом.

Ладно хоть, Лерки поблизости не было. Видимо, Тимур успел отправить её на том мерседесе...

После недолгих разбирательств нам сковали наручниками запястья и всё-таки посадили в патрульную машину. И теперь везут в участок.

Брат пихает меня локтем.

— Зачем, Тёмыч?

— Отстань... Давай потом.

— Заткнулись оба! — с переднего сиденья рявкает разгневанный гаишник.

— Да ты свой сраный язык сожрёшь, когда узнаешь, с кем связался! — выплёвывает Тимур.

— Вот мажоры ох***... — с издёвкой протягивает гаец напарнику за рулём. — Думают, им всё можно. И тачку угнать. И разбить её.

Да, они уже выяснили, что машина принадлежит не нам. Её хозяин успел сообщить об угоне. Твою мать, мы в жопе!..

Я в жопе!!

Зажмурившись, вмазываю затылком в подголовник.

Тимур прожигает взглядом мою скулу, не собираясь сдаваться. Хочет получить ответ на свой вопрос. Ведёт себя так, словно всё происходящее вокруг его мало заботит.

Ну подумаешь, посидим за решёткой. Ну подумаешь, что отец сотрёт нас (меня!) в порошок. Куда важнее причинно-следственная связь моих поступков, да? Почему я вдруг вытворил такую дичь?!

Я решаю вести себя так же, как он. Повернувшись к нему, беспечно бросаю:

— Да я просто угорал! Ну мы же сегодня веселимся, брат! А что? Тебе можно, а мне нельзя?

— ДТП с гайцами на краденой тачке — это, по-твоему, угарнуть? — цедит он сквозь зубы. — Не беси меня, брат! Я видел, что ты сделал. Помог чёртовой Рязановой свалить в туман.

Значит, видел...

Предпочитаю промолчать и собраться с мыслями, уставившись в окно.

Что будет дальше?

Ночь в камере при любом раскладе.

Нет, потом нас по-любому отпустят, конечно. Такие вопросы наш отец умеет решать даже на расстоянии. Его пока нет в этом городе, он прибудет только к бою Тимура. А это будет только через семь дней. Но его гнев не имеет срока давности, увы. Мне в любом случае придётся ответить за свой проступок...

Короче, дело не в гаишниках, а в моём отце.

Нас привозят в участок. Составляют протокол. Разрешают сделать один телефонный звонок. И, конечно, нашему отцу звонит Тимур. Специально ставит на громкую связь, чтобы сотрудники отдела слышали их разговор.

— Привет, па... — начинает мой брат заискивающим тоном. — У нас тут проблемки.

Сначала в трубке стоит гробовая тишина, а потом отец рявкает:

— Говори!

— Короче, мы чужую тачку разбили, — начинает тараторить Тимур. — Если быть точнее, патрульную машину.

— На чём? — недоумевает отец.

А вот это самый интересный момент разговора. Тимур выдыхает:

— На угнанном камаро.

Мужик, который составляет протокол, выглядит так, словно сейчас заржёт в голос.

Папа молчит. Чуть ли не пару минут. Потом устало произносит:

— Скажи номер участка, я разберусь.

Тимур поворачивается к гаишнику, подносит телефон к его лицу и тот диктует номер отделения. В трубке больше не происходит ничего, видимо, отец сразу отключается.

У нас забирают телефоны и часы, отводят в камеру. К счастью, мы тут одни. Как только за нами закрывается дверь, Тимур вмазывает мне в плечо и рычит:

— Ты — идиот! У меня бой скоро! Меня могут нахрен выгнать! Ты об этом не подумал?

— Ты мог уехать с Леркой, я не просил тебя оставаться!

Я тоже говорю на эмоциях, которые, вообще-то, почти всегда умею контролировать. Но сейчас не тот случай.

— Уехать? — ошеломлённо переспрашивает Тимур. Потом цедит сквозь зубы: — И куда бы я уехал? Как я мог своего идиота-братишку оставить одного расхлёбывать дерьмо, которое он же и создал?!

— Заткнись! — осаживаю его. — Я накосячил, я бы и отдувался. Один. Без тебя!

Отвернувшись от него, подхожу к шконке. Брезгливо присаживаюсь.

— Ты хоть понимаешь, что подставил нас обоих из-за тёлки? Да ещё из-за Рязановой! — выплёвывает брат, скривившись.

— Ты тут ни при чём, — спокойно отвечаю я, наконец взяв себя в руки. — В случае чего, это я угнал камаро. Ты по-любому попадёшь на свой бой!

Тимур криво ухмыляется и ядовито бросает:

— Ясно. Ради Дашки возьмёшь вину на себя и с радостью отгребёшь от отца.

Молча киваю.

Пусть будет так.

* * *

Примерно через час нас выпускают. Отец решил всё очень быстро, ещё до наступления утра. Как только мы получаем наши айфоны обратно, он звонит Тимуру. И брат на этот раз не включает громкую связь, поэтому я не знаю, о чём они говорят. Брат ограничивается сухими ответами типа «да, я понял» или «да, я тебя слышу».

Закончив разговор с отцом, Тимур вызывает такси, и мы едем в гостиницу. Сообщение от Лерки на моём телефоне, в котором говорится, что она уже в номере, меня немного успокаивает. А вот всё остальное...

— Отец сказал, что разберётся с нами, когда приедет, — небрежно бросает Тимур, когда мы покидаем такси. — Надеюсь, к тому моменту его отпустит.

Но мы оба знаем, что этого не произойдёт.