Притворись моей женой

– Ну пошли, – берет с вешалки сумочку Ксюша, – познакомлю тебя с настоящим мужчиной. Он, слава Богу, петь вообще не умеет. Зато как гаркнет, – делает страшные глаза, – даже я слушаюсь.

– Это аргумент, – улыбаясь, выхожу из кабинета вслед за подругой.

Глава 3. Дополнительная нагрузка.

Борис.

– Да не кипятись ты так, Борис, – голос в трубке затягивается сигаретой, а мне кажется, что я чувствую вкус никотина у себя во рту. Издевательство. – По партийным спискам ты чист, как стёклышко. Местный праймериз – вопрос решённый. Цирк один. Твоё дело бабушек очаровывать и годок в депутатском кресле просидеть, а после, как все уляжется, я тебя назад заберу.

– Легко сказать, Федор Григорич, «не кипятись»,– устало откидываюсь на спинку стула и тру лицо.

– Команда у тебя лучшая. Завтра познакомишься. Профессионалы. Денис – толковый работник. Просто свети лицом и умно говори – все, как умеешь, – в трубке раздаётся покряхтывающий хохот. – И баб местных не трогай.

Нервно перекладываю трубку от одного уха к другому. Не до смеха вот мне сейчас!

– Я все понял… – резко прерываю хорошее настроение своего собеседника.

– А ну тихо! Не я из нас двоих любитель с полоумными стервами отношения выяснять, – трубка рявкает на меня в ответ. – Я за тебя вписался, карьеру не застаиваешь, а ты мне помогаешь. Работу торгового центра контролируешь. Мне сейчас палить бизнес категорически нельзя. Не подведи.

– Ты прав, Федор Григорич, извини, – я вздыхаю, – Нервы – ни к черту.

– Коньячку бахни и на бочок. Ну бывай.

– Спасибо… – сбрасываю вызов и обвожу глазами свой новый кабинет.

Не «вау», конечно… Скрип кресла под задницей подтверждает впечатление. Крашенные стены, пенопластовый потолок, фикус и кулер в углу. Прям офисный депутатский минимум. Стол завален планами и документами по торговому центру Жирова. На полу рядами стоят короба с листовками.

Какой же дурак ты, Басов. Ведь мог бы сейчас сидеть не здесь, не в этом Богом забытом городишке, а в офисе в центре Москвы. С хорошим ремонтом, кофе, кондиционером и прочими благами цивилизации.

Это все чертова Марина со своими выходками. Злость на бывшую вскипает с новой силой. Какого вот ты решил из «мисс плейбой» мать для ребёнка сделать? Воспитывать? Идиот.

И, кстати, где мой кофе?

Оборачиваюсь к двери, чтобы позвать Дениса, но слышу, что в приемной что-то происходит. Мне сейчас чудится или? Да ладно…

– Господи, Басов! – В дверном проёме появляется голова бывшей гражданской жены, – Ну и в дыру ты залез.

Большой короб закрывает проход в кабинет, а я не спешу помогать ей его отодвинуть.

– Ну помоги же! – Марина с раздражением толкает плечом дверь, – у меня самолёт через четыре часа.

– Какое мое дело? – Я прищуриваюсь, наблюдая, как мой личный помощник Денис растаскивает коробки по углам и освобождает бывшей проход.

Дверь открывается настежь. Я лениво оборачиваюсь к потерявшей всякую совесть бабе лицом и готовлюсь к очередному раунду ядоразбрызгивания.

– Предупреждаю! – Победно зыркает на меня своим смоки-айзом. – Я здесь с телохранителем.

Набираю воздух в лёгкие, чтобы ободрать заразу со всех сторон, но неожиданно за ее спиной вижу сына, сиротливо сидящего на чемодане в форме красной машины.

– Я не понял… Где Галина Васильевна?

– Что ты не понял, Басов, – с издевкой, – сына не признал? Так, давай по делу. У Василия температура. Болит горло. Я думала взять его и Галину с собой в Сан -Тропе. Но няня заболела вчера вечером, а сегодня – Вася. Его просто не пустят в самолёт. Ты же знаешь, что у меня по контракту не должно быть ни детей ни мужа. Куда его девать?

– Ты совсем себе перекисью мозги сожгла? – Я вскипаю от ее тупых рассуждений, – у тебя ребёнок болен, а ты едешь купальники рекламировать?

– Ну тебе же это не мешает людям лапшу на уши вешать! – Марина отмахивается от меня и кладёт на стол папку. – Здесь документы Василия. Ну что ты дёргаешься? Найми ему няню! Он послушный парень…

– Марина, – рявкаю, – ты же мать!

– А ты – отец, – парирует, не моргнув глазом, – Так, хватит! – Вскидывает руки вверх. – Это тебе сидеть в тёплом кресле до старости можно, а у меня век ограничен. Ещё лет пять. Максимум -шесть.

Стискиваю руки в кулаки, потому что мне нестерпимо хочется попортить этой дряни весь «фасад», наведённый за мои деньги. Но неожиданно, ловлю воспалённый взгляд сына и резко осекаюсь.

– Вали отсюда, – шиплю так тихо, чтобы слышала только Марина, – работай «причинным местом».

– Какой же ты сноб, Басов, – она подкатывает глаза. – Ну ей Богу. За тебя потому и голосуют, что ты на уровне лавочек дворовых завис.

– Пока, Василий, – разворачивается и, покачивая бёдрами в тугой красной юбке, подходит к сыну. – Выздоравливай, – прижимается щекой к голове ребёнка, целуя воздух.