Притворись моей

– Создав видимость благополучных отношений и имиджа «правильного папочки», – поправляет меня Филатов. – В чём, кстати, должны быть уверены абсолютно все. Особенно – мои родители. Никто не должен знать, что это всего лишь сделка между нами.

– Если уж на то пошло, сперва женятся, потом рожают детей, – замечаю, и сама же давлюсь собственным замечанием. – Кхм… То есть, я не в том смысле, что сперва тебе стоит на мне жениться.

Улавливаю оценивающий заинтересованный взгляд со стороны Глеба и ещё больше сожалею о том, что ляпнула.

Млин!

Нахрена я это сказала?!

Аж дыхание затаиваю в ожидании дальнейшего.

Хорошо, всё не настолько ужасно, как могло бы быть…

– В случае, если я на тебе женюсь, при разводе мне придётся отписать половину своего состояния. Если не сделаю – опять же буду выглядеть не в самом лучшем свете. К тому же, многие заводят детей и живут в гражданском браке. Долго. Счастливо. И это давно считается нормой, – выдаёт, спустя минуту раздумий, Глеб.

Не скрываю облегчённого выдоха. Брюнет же понимающе ухмыляется.

– Так что, мы договорились, Дюймовочка?

Теперь настаёт моя минута молчания.

В общем-то решение я принимаю буквально в ту же секунду, когда только понимаю, что появляется возможность спасти сестру. О том, каково это будет выглядеть в глазах других… Они всё равно не узнают. А я не позволю себе сожалеть. Как и не буду размышлять об этом, накручивая и растравливая собственную психику, мучаясь угрызениями совести.

Неправильно?

Может быть.

Но мне, по сути, нечего терять.

Хотя…

– У меня будет условие. И несколько вопросов.

Филатов одаривает новым заинтересованным взглядом. Я же призываю всю свою выдержку, как можно незаметнее сглатывая подкатывающий к горлу ком.

– Кто будет воспитывать ребёнка, если не я? – очень стараюсь, чтобы мой голос звучал бесстрастно.

– Я не говорил тебе о том, что ты не можешь участвовать в жизни ребёнка, – противопоставляет Глеб.

Но я не сдаюсь.

– И всё же? Кто, если не я? Всякое бывает.

Новые секунды молчания кажутся особенно долгими. Наследник «Галеон» успевает допить свой эспрессо. Залпом.

– Моя мама. Она воспитала меня. И превосходно справится с внуком. Я не подпущу к сыну чужого, не скину его на наёмных нянек, закопавшись в работе, если ты об этом.

Киваю, принимаю его слова.

– А если родится девочка? С чего ты так уверен, что будет именно мальчик? – подозрительно прищуриваюсь, пригубив очередной глоток своего кофе. – Уж прости, но я не собираюсь вдруг родить тебе дочку, а потом узнать, что наш договор не исчерпан, потому что у ребёнка не тот пол, который тебе был изначально нужен, и тебе подавай именно наследника.

В золотисто-карем взоре вспыхивает насмешка.

– А я всё думал, когда же ты об этом спросишь, – поясняет своё веселье Глеб. – Можешь не беспокоиться на этот счёт. В нашем роду из поколения в поколение рождаются исключительно мальчики. Такие уж у нас гены, – беззаботно разводит руками.

– Звучит не очень убедительно, – хмурюсь.

А тот самым наглым образом пожимает плечами.

– Аборт я делать тоже не буду, в случае, если это будет девочка, – стою на своём. – Одна сделка – один ребёнок, Глеб. Я серьёзно, – начинаю злиться.

Слишком уж беспечный у него вид. Словно мы не будущее рождение ребёнка, а покупку булки хлеба обсуждаем.

– В любом случае, всё это время за тобой будет прикреплено медицинское наблюдение, так что промашек не будет, не беспокойся, Дюймовочка, – усмехается он всё также нагло. – Но ты можешь ещё подумать и попрепираться со мной, – складывает руки на груди. – До утра у нас времени много, – напоминает о другой стороне нашего разговора. – Впрочем, ты можешь подумать на эту тему и не до утра. Сколько угодно. Тебе решать. Сутки. День. Неделю. Да хоть месяц или год. Обналичить четырнадцать миллионов, кстати, тоже занимает определённое время, которое, насколько я помню, у нас и так в дефиците, – протягивает уже с намёком, скосившись на свои наручные часы.

Те обозначают давно за полночь.

Сознание бьёт глухим раздражением.

– В таком случае я даю своё согласие уже сейчас. Можешь начинать процедуру обналички, – выдаю вынужденно. – Но, как я и говорила тебе прежде, я согласна при условии, что мы с тобой не будем… кхм… делить постель. Искусственное оплодотворение гарантирует быстрый результат с высокой вероятностью определения будущего пола ребёнка, – привожу доводом.

Почти горжусь собой и тем, как я выкручиваюсь.

А вот Глеб – нет. Совсем не проникается.

– То есть, родить ребёнка ты согласна, а потерять девственность – категорически нет? – кривится, наряду с приторно-ласковым снисхождением в голосе.

Так обращаются к неразумным детям. Или же попросту умалишённым.

Закономерно, злиться я начинаю ещё больше. А заодно теряю контроль над эмоциями.

– Ты сам сказал, это – сделка. Видимость отношений! – напоминаю, плохо скрывая раздражение. – Хорошо, я буду поддерживать эту видимость. Никто из посторонних не будет знать о том, что происходит на самом деле. Но это не значит, что я должна ложиться под тебя и терпеть, то, как ты… ну… – позорно запинаюсь, – неважно! Не хочу, и всё!