Притворись моим демоном

Я как опьяненная неслась вперед, не разбирая дороги и вслушиваясь в каждую мольбу. Вернул в реальность резкий отвратительный запах, что заполнил все легкие и не позволял выдохнуть. Закашлялась. Впереди стояло большое дерево с неправильной и даже ужасно нелепой кроной, словно ветви с листьями свисали отдельными угловатыми сосульками. Темнота долго скрывала весь ужас, но я медленно пробиралась вперед, сгоняя пелену с глаз.

– Кириана!

Прямо передо мной возникла каменная стена, преграждая путь. Аверус развернул меня и тихо проговорил:

– Тебе не нужно это видеть. Поверь, здесь уже ничего нельзя сделать.

Меня трясло, ноги подкашивались, а зубы стучали как заведенные. Стояла я только благодаря стене и поддержке Аверуса. Каждый вдох давался тяжело, в груди словно все окаменело. «Помоги». Я заплакала не в силах гнать жуткие мысли прочь. Мне нужно это увидеть, просто необходимо помочь!

– Я должна увидеть.

Вздрогнула, услышав свой неестественно хриплый голос.

– Не нужно. – Аверус заботливо притянул к себе.

– Госпожа, пойдемте отсюда.

Из-за спины демона послышался встревоженный голос Бривана. Я постаралась успокоиться – не получилось. Отстранившись от Аверуса, уперлась руками в стену.

– Я не могу уйти, ему нужна помощь, понимаешь?

Слезы обжигали, но не приносили облегчения. Сжав кулаки, начала колотить по стене, стараясь разбить ее.

– Кириана. – Голос Аверуса был очень спокоен, но я слышала в нем волнение.

– Я должна это видеть! Я не избалована, я не ребенок! Вы не смеете решать, что мне делать! Я – демонолог, я уже видела смерти!

Мой крик разносился по округе, пугая редких птиц, которые с шумом взлетали и пропадали в темноте. Аверус развернул меня, стараясь успокоить, но сделал только хуже. Первый раз видела его таким: печальный, сочувствующий, скорбящий – совсем как демонолог. Злила его забота, но больше всего я злилась на свои страх, бессилие и беспомощность, которые так старалась скрыть бравадой и показной смелостью.

– Ты столько твердил, что мне не по силам справиться с последствиями войны, но сам лишаешь возможности столкнуться с ними. В чем смысл этой стены, если там за черной границей я увижу все тоже самое? Или ты каждый раз будешь воздвигать стену? Я не ребенок и должна справиться сама, должна выдержать! Должна помочь!

Голос срывался на хрип, а последние слова я так вообще шептала.

– Госпожа, прошу вас…

– Она права, Бриван.

Аверус не отступил от меня ни на шаг, разрушил каменную громаду и дал мне свободу. С новым приступом дрожи я пошла к зловещему дереву. Меня скрутило, стало плохо, но я не сдалась, шла дальше, пока полностью не погрузилась в это нечеловеческое зверство. Десятки безликих некромантов в неестественно заломленных позах висели на ветках. Часть были изуродованы птицами и временем, другие – свежие. Но абсолютно у всех были сломаны руки и пальцы, так чтобы ни один не мог подарить себе облегчение. Все они умирали в муках, цепляясь за крохотный осколок жизни. Все, что я видела, казалось нереальным, словно это не тела некромантов, а большие безликие куклы, развешанные здесь по чьей-то мерзкой прихоти. Я отказывалась верить в такую жестокость. Стошнило, затем еще раз. Прикрыла глаза, чтобы собраться и взять себя в руки, но дерево не исчезало. Поскуливая, я осела на землю. Это казалось диким неправдоподобным кошмаром. Разве кто-то способен на такую бессмысленную жестокость? Смотря на массовую могилу, я старалась понять, как такое допустили.

В глубине кроны я увидела покачивающегося на ветру некроманта, который и звал меня на помощь. «Избавь от боли». Я попыталась встать, но тут же рухнула обратно, могла только протянуть руку, но разве этого было достаточно? Что я могу? Как я избавлю его от боли и страданий? Некромант, словно услышав мои вопросы произнес: «Убей, убей». Я вздрогнула и часто задышала. «Убей». Непрерывно мотая головой, шептала:

– Нет, нет, нет, нет, я не могу. Не могу. Нет, нет, не могу.

«Убей». Он уже не умолял – требовал, нервно раскачиваясь. А я только заламывала пальцы мотая головой, показывая свою беспомощность. Некромант дернулся. Острый каменный шип воткнулся в еще живую плоть. Я сдавленно закричала, чувствуя, как его мысли медленно угасают. Больше я его не слышала, не чувствовала. В груди давило, казалось это меня проткнули шипом, но вместо смерти я была обречена жить дальше. Подняв глаза к небу, я почувствовала, как погружаюсь в темноту. Она засасывала, дарила спокойствие, а я не сопротивлялась.