Притворись моим мужем

«Люка придет в ярость, – думала Софи. – Но, черт возьми, он должен понять, в какую безвыходную ситуацию поставил меня отец! Ему осталось жить считаные дни, и, разумеется, он хочет вернуться в родной город и увидеть, как его дочь выйдет замуж за мужчину, которого любит».

Любит?

Да нет же! Она питает к Люке отвращение! Но тут Софи поймала в зеркале свой взгляд. Кого она пытается обмануть? Себя?

Она вошла в спальню и тихо позвала:

– Люка!

Когда тот не ответил, Софи решила, что поговорит с ним утром, и скинула с себя полотенце и трусики.

– Что? – вдруг произнес Люка, не оборачиваясь.

– Это подождет до завтра, – сказала она, потянувшись за ночной сорочкой.

– Нет, говори сейчас. – Он обернулся и тут же пожалел об этом, потому что даже в темноте рассмотрел обнаженное тело Софи, надевающей через голову сорочку.

Надо было тут же отвернуться, но Люка этого не сделал.

Софи встретилась с ним глазами и, сделав вид, что не замечает охватившего их обоих сексуального влечения, произнесла:

– Мой отец… Я не могла ему отказать…

– Отказать в чем?

– Он хочет как можно скорее вернуться в Бордодель-Чело, чтобы сходить на могилу моей матери.

– Я закажу авиабилеты. Ты можешь полететь вместе с ним. Я не буду вас сопровождать – отговорюсь тем, что у меня много работы. Не имею ни малейшего желания возвращаться в этот город.

– Отец хочет, чтобы мы оба отправились с ним. Я сказала ему, что мы поженимся в ближайшее воскресенье.

Она замерла в ожидании ответа, но его не последовало.

– Люка?

– Ты собираешься стоять там всю ночь или все-таки ляжешь в кровать?

Софи неуверенно шагнула вперед и нырнула под одеяло.

Сердце ее бешено колотилось, дыхание сбилось. Напряжение было почти непереносимым: Софи страшилась услышать отказ и одновременно испытывала сильное желание. Она чувствовала, что Люка тоже возбужден.

– Ты слышал, что я сказала?

– Слышал.

– Ты не ответил.

– Я тебе уже говорил, что об этом думаю: я никогда на тебе не женюсь.

– Но я сказала отцу, что мы поженимся.

– Тогда тебе остается надеяться, что он умрет до начала церемонии бракосочетания.

– Неужели ты сказал это всерьез?

Софи охватил гнев. Она попыталась подняться, но Люка прижал ее к кровати.

– О да. Я соглашусь тебе подыграть, вернусь вместе с вами в Бордо-дель-Чело и приму участие в подготовке к свадьбе. Буду говорить и делать все, что полагается жениху, пока дело не дойдет до венчания – когда ты подойдешь к алтарю, меня там не окажется. Весь город увидит, что я тебя бросил.

– Ты меня настолько ненавидишь, что сможешь так со мной поступить?

– Я тебя ненавижу так же сильно, как хочу тебя.

– Но это бред какой-то, – ответила Софи. Однако, едва эти слова сорвались с ее губ, она поняла, что имел в виду Люка. Кажется, он ненавидел ее до глубины души, судя по тому, что сейчас к бедру Софи прижимался его весьма возбужденный член.

– Тогда попробую выразиться яснее. Я ненавижу тебя так же сильно, как ты хочешь меня.

– Но я не хочу тебя. Я никого не хочу. – Софи лгала, и было ясно, что Люка это понимает. – Ты женишься на мне? Я ведь не прошу о браке на всю жизнь.

– Ты не понимаешь самого главного.

– Давай начнем все сначала, – выдохнула она. – Можем мы забыть все, что было, и начать с нуля?

– Не копаясь в прошлом? Без обвинений?

– Да.

– Как это удобно для тебя, Софи. Ведь тогда тебе не придется признавать, что ты была не права. Ты предлагаешь начать с чистого листа, если это выгодно тебе.

– Что ты хочешь сказать?

Люка встал и подошел к сейфу, где хранил крестик ее матери, и открыл его.

Он решил просто молча отдать крестик Софи и посмотреть, что она на это скажет.

– Значит, хочешь начать с чистого листа? – уточнил Люка.

– Да. Я больше не вспомню о том, что ты говорил обо мне в суде.

Почти поверив в это, он начал доставать из сейфа цепочку с крестиком, но остановился, когда Софи добавила:

– Я больше ни слова не скажу о твоих женщинах.

– Но ты только что о них снова заговорила, – раздраженно воскликнул Люка и, видя, что Софи еще не готова услышать правду, вместо крестика вынул из сейфа сережку ее матери. – Ты все та же четырнадцатилетняя девчонка, заталкивающая в лифчик салфетки.

– Ты о чем?

– Ты так и не повзрослела, или, скорее, ты не хочешь двигаться вперед.

– Так и осталась крестьянкой?

– Стоит сказать тебе поперек хоть слово, и ты тут же попрекаешь меня прошлым. А как же чистый лист, Софи?

– Тише! Не хочу, чтобы отец услышал нашу ссору.

– Не услышит. Стены тут звуконепроницаемые. Так что давай ссорься, говори, что собиралась… На! – Люка швырнул ей золотое украшение, но не то, которое собирался отдать сначала.

– Это сережка моей матери!

– Я нашел ее в своей спальне. Ну давай, Софи, продолжай, что ты хотела сказать?

– Я не хочу с тобой ругаться.

– Хочешь заняться любовью?

Окинув взглядом обнаженное тело Люки и его возбужденный член, Софи нахмурилась:

– Не думаю, что у тебя на уме именно любовь.

Люка подошел и разорвал на ней тонкую сорочку.

Даже не отступив, Софи уточнила:

– Ты будешь заниматься со мной сексом, хотя не хочешь на мне жениться?

– Да. И если бы тебе была известна моя репутация, ты бы знала, сколько девиц жалуется на то же самое.