Притворись нашей мамой. Дочери [Вторая жена Амира. Удальцовы]

Муж зовет меня в шутку мамой пятерняшек.

Глава 10

Спустя десять с половиной лет

За шесть месяцев до похищения

Наташа

– Алёнка, ты чего? – тру глаза, в изумлении смотрю на младшую сестру. Ей сегодня исполняется шестнадцать.

– А что? – игриво кружится по комнате, и воздушная юбка взлетает ввысь, оголяя красивые загорелые бёдра.

Я приехала на неделю домой на каникулы. Думала, отдохну, впереди изнурительные тренировки, выпуск из хореографического училища, большая сцена, борьба за главные партии. Не вечно же стоять десятым лебедем справа… или слева. Не суть.

Хотела набраться сил, только младшая сестренка соскучилась и не намерена оставить меня в покое.

– Что-то хочешь у меня спросить? – догадываюсь моментально.

Тут же подлетает, забирается с ногами ко мне на кровать.

– У тебя есть парень? – глядит на меня как заговорщица.

– Алёнчик, если бы был, я бы тебе рассказала. Нет у меня никого.

– А Ванечка? – сестра хлопает огромными наивными глазами.

Кусаю губы, сажусь.

Сестренка неотрывно смотрит на мою уже прилично округлившуюся грудь, облепленную майкой. Немного завидует.

Она пока худая и плоская.

– Ванечка, – тяжело вздыхаю. – Тяжелый случай. Не пойму я его. То на руках носит, то не обращает внимания неделями.

Иногда мне кажется, что он мой партнер по танцу. И всё. Точка. Бесчувственный чурбан, не понимающий, что нравится мне. Хмурюсь, наблюдая как Алёнчик внимательно меня слушает.

– К чему спрашиваешь? У тебя кто-то появился?

Кивает многозначительно, светлая челка падает на загорелое личико.

Достает телефон, открывает иконку соцсети.

– Ничего так Максим, – разглядываю парня с интересом. – Только много лишних вопросов задает, особенно обо мне. – Неприятно удивляюсь.

– Он хороший, – констатирует сестра.

– Не спорю, но ты бы поменьше рассказывала посторонним о семье.

Папе это может не понравиться!

– Ты меня не выдашь?

– За кого ты меня принимаешь! – играю бровями, фальшиво сдвигаю. Нехотя встаю, отправляюсь в душ.

Смотрю на себя в зеркало. Рыжая! Привет! – задеваю пальцем кончик вздернутого носа. – Трунь!

Гляжу в карие глаза с черными чаинками.

Любуюсь тонким станом, верчусь перед зеркалом, проверяю, не поправилась ли за один день на домашней стряпне.

Остаюсь довольна собой.

– Эх, Ванька- Ванька! Такая красота пропадает!

Раскручиваю вентили с водой, выбираю оптимальный прохладный режим.

После душа расчесываю вмиг ставшие послушными кудри, собираю их в низкий хвост.

Надеваю желтое платье с ромашками, спускаюсь к завтраку.

– Футболистам привет, – треплю по русым макушкам младших братьев Тимофея и Матвея.

– Привет, недоПлисецкая, – тут же летит ответка.

– Вы как со старшей сестрой разговариваете, – Демид бросает на парней отцовский нравоучительный взгляд.

– Да, ладно, пап, – целую его в гладковыбритую щеку. – А ты сегодня не гоняешься за преступниками?

– Взял неделю в счет отпуска. Всё-таки вся семья в сборе. Когда ещё так будет!

То же верно. Гляжу на часы, недоумеваю, почему Лера еще не дома.

– Завтракать, – зовет мама.

– А Лера? – голубые глаза Алёны удивленно округляются.

Мама делает вид, что не слышит, продолжает накрывать на стол.

Но я сразу замечаю, как у нее трясутся руки и рыжие кудри, чуть поблекшие с годами.

– Мам, я уверена, что Лерка не сердится на тебя, – целую маму в висок. – Сейчас наберем, узнаем.

Сестра, как и я не живет дома. Она – спортсменка – легкоатлетка, прыгает с шестом, живет в интернате в Подмосковье.

***

В Новый год они с мамой разругались в пух и прах. Лерка ушла в клуб, не ночевала дома. Утром получила нагоняй. Вместо того, чтобы извиниться, орала маме: – Ты мне не мать! Не указывай.

Набираю сестру. Долго не отвечают. Затем трубку берет чужая женщина.

– Валерия Удальцова попала сегодня в Бурденко с сочетанными травмами.

– В больницу? – в ужасе смотрю на мать.

Выхватывает у меня из руки трубку:

– Что с моей дочерью?

– Автомобильная авария. Такси столкнулось с маршруткой, в которой ехала ваша дочь из Подмосковья в Москву.

Мама уточняет отделение. Стремительно забиваемся всей семьей в папин джип, едем в город.

– Я говорила, не надо было ее слушать: – Сама доеду, не приезжайте за мной. Вы меня позорите, выставляя маменькиной дочкой.

– Золотой, успокойся, – папа тяжело вздыхает.

– Она поправится? – невпопад интересуется Тима.

Мама рыдает пуще прежнего, сваливая всю вину на себя.

Переглядываемся с Аленкой, зная Лерку как облупленную, понимаем, что мама тут ни при чем! Сестра такая упрямица!

Видимо, за счет этой черты характера она так часто побеждает в спорте.

Через час уже входим в белую палату, пахнущую лекарствами.

– Лерчик, – бросаюсь к рыжей бестии. – Почему не позвонила?

– Блин, – обнимает меня одной рукой, – телефон потеряла. Потом оказалось, что в вещах остался. – А номера ничьи не помню, ты же знаешь какая у меня дырявая память на цифры.

– Рыжик мой, – мама бочком пролезает между нами к кровати.

– Мамочка, прости, пожалуйста, – жалобно тянет сестра.

– Уже! – обнимаются.

Чуть позже слышу разговор мамы с лечащим врачом.