Притворись влюбленной

Джессика заводится еще пуще, и Камилле приходится поглаживать ее по спине плавными круговыми движениями: она делает это машинально, по привычке и, кажется, сама не замечает. Надин испепеляет меня взглядом, полным осуждения, словно это моя вина.

– Я же просила вас не беспокоиться о том, с кем я приду, – бормочу я извиняющимся тоном – в слабой надежде, что меня не расслышат.

– Можно же было сделать одолжение и попытаться кого-то найти, – говорит Джессика дрожащим после истерики голосом. Еще один мой неудачный ответ, и она зарыдает в голос, но я ее не виню. Подготовка к свадьбе отнимает много сил.

И потом, разве это так сложно – найти себе пару? Все остальные как-то справились, верно? Так что проблема точно во мне.

Признание – «Вообще-то я пытаюсь!» – вертится у меня на языке. Черт, я и правда пытаюсь. Она что, не знает, скольких парней я первая свайпала вправо и скольким начинала писать сама? Чего только стоит Разноцветный Джо, который вдруг по необъяснимым причинам начал меня игнорить, или Себастьяна (не краба из «Русалочки»), навравшего в своем профиле? А Митч, который, может быть (дай я ему шанс после того, как он предложил перепихнуться в туалете), оказался бы неплохим парнем?

Придется столько объяснять, потому что я о многом умолчала, – но такой разговор не затевают за обедом после примерки платьев подружек невесты. Мачеха и Надин сплотились вокруг замученной Джессики, они выступают единым фронтом, и я не понимаю, когда вдруг стала преступницей в их глазах. Но знаю одно: вся ответственность, как ни крути, на мне, и я позабочусь о том, чтобы они оставили меня наконец в покое.

И прежде чем я успеваю осознать, что творю, я вздергиваю подбородок, выпячиваю грудь и заявляю:

– Ну, вообще-то у меня есть кое-кто. Один… парень, мы недавно начали встречаться.

Надин и Камилла обмениваются взглядами, а у Джессики отвисает челюсть.

Надин сверлит меня свирепым взглядом:

– Не говори того, чего не имеешь в виду.

– Что говорю, то и имею в виду. Я просто не хотела рассказывать, потому что мы с ним не торопим события. Но вам не о чем волноваться. Я у него спрошу при следующей встрече. Он сейчас… ну, он в отъезде, а когда вернется, мы поговорим.

О боже, что я несу! Откуда я все это взяла?

Глупый вопрос. Я точно знаю откуда. Это все от гордости. От страха. И от того, и от другого.

Когда Джессика впервые сказала мне, что мне надо прийти на свадьбу с бойфрендом, я надеялась, что успею кого-нибудь найти. Ее жених, Конор, сделал ей предложение еще год назад, и я думала, что у меня в запасе куча времени, чтобы встретить парня и завести хорошие, крепкие, постоянные отношения – как у людей.

Кто же знал, что я так и останусь одна.

В последнее время со свиданиями у меня не ладилось, но ведь вскоре все наверняка изменится, правда? Я свято верю, что мой следующий мэтч окажется просто находкой.

Как та песня называется? «Сотый раз – это чудо». Ладно, четырехсотый.

Этому чуду не составит труда пойти со мной на свадьбу к Джессике. Там можно поесть и выпить на халяву. Ну, вроде как на вечеринке. Какой парень откажется от такого свидания?

Джессика картинно запрокидывает голову.

– Что ж, спасибо, что ничего мне не сказала и заставила меня зря нервничать!

– Я так и знала! Ты от нас что-то скрываешь! – заверещала Камилла, потянувшись ко мне, чтобы игриво потрепать по руке. – Так и знала! Ты всегда такая скрытная, когда мы спрашиваем тебя про личную жизнь!

Как бы да, потому что сейчас у меня в личной жизни полный раздрай – и к тому же я пишу о ней в набирающей популярность анонимной колонке, о чем никому тоже не рассказываю.

– И как его зовут? Чем он занимается? Как вы встретились? – вопрошают они.

Что за черт.

Уж это я точно не успела как следует продумать. (Или, пардон, не продумала вовсе.)

– Нет! – говорю я так кокетливо, как могу, и выдавливаю смешок. – Никаких подробностей, пока я его не спрошу. Не хочу сглазить.

Я натянуто улыбаюсь и смотрю на свою семью. И они… счастливы за меня. В кои-то веки, для разнообразия.

Они не закатывают глаза, не жалеют меня, никаких там «Бедняжка Софи, ты все еще одна, как печальна и ужасна, должно быть, твоя жизнь, когда ее не с кем разделить».

Они выглядят воодушевленными.

А еще их лица, помимо всего прочего, выражают облегчение, что достаточно оскорбительно.

Ладно Джессика, она только и думает, что о своем плане рассадки гостей, но видеть облегчение в глазах Камиллы и Надин – это раздражает. У меня начинает закипать кровь, в груди что-то клокочет. Я судорожно, до побелевших пальцев, сжимаю в руках нож и вилку.

Почему это так важно? Какая всем разница?

Отношения должны быть нужны мне самой, а не окружающим, ведь так? Разве мое мнение на этот счет не нужно принять во внимание?

Может, и нужно, но сейчас дело не в этом.

Моя злость вдруг улетучивается, и я понимаю, что хочу лгать им и дальше. Я хочу, чтобы они были за меня счастливы. Я хочу, чтобы они перестали за меня волноваться. Я хочу, чтобы они перестали считать меня неудачницей и полным разочарованием.