Притворюсь твоей

– Не позволишь мне остаться и объяснить? – спросила я, ни на что особенно не надеясь. – Мне не все равно.

– Это не приведет ни к чему хорошему, Эрри, ты ведь понимаешь.

Кэлвин ответил без злости или агрессии. Казалось, ему действительно жаль.

– Да. – Я замолчала, чувствуя комок в горле. Парень был до неприличия прав. – Это не приведет ни к чему хорошему.

Встала и направилась к двери на негнущихся ногах. Сердце сковало ледяной коркой, а в душе бушевала вьюга, типичная для этих негостеприимных мест.

– Ты ведь умная девочка, – сказал Кэлвин мне вслед. – Умная и расчетливая. Бери деньги. Если ты их оставишь, ничего не изменится. А они ведь не будут для тебя лишними. Так ведь, Эрри?

– А если Грис спросит обо мне? – тихо поинтересовалась я. – Скажешь, что я сбежала, получив отступные? – Усмешка вышла невеселой.

– Нет. – Кэлвин серьезно и жестко посмотрел мне в лицо. Из его образа исчезла юношеская бесшабашность, и все чаще глаза вспыхивали опасно-алым. – Я ему скажу правду.

– Правда, она тоже может быть очень разная, иначе ты бы позволил рассказать мне свою.

– Нет, Эрри, правда одна. Я скажу, что попросил тебя уехать, хотя ты хотела остаться и поговорить.

– Ты правда так скажешь? – В душе затеплился огонек надежды. Мне кажется, она отразилась у меня в глазах, так как Кэлвин на минуту смутился, но потом продолжил:

– Да, если он спросит. Но… – Новый охотник замолчал. – Он не спросит. Поверь, я очень хорошо знаю своего брата.

Эпилог

Заново отреставрированная королевская опера была чудо как хороша. Лепнину на потолке выполнили лучшие мастера, позолота сверкала, и новая сцена, которая, казалось, парила прямо в воздухе, вызывала восторги даже у самой избалованной публики. Говорили, с началом выступления в зал пустят пар и будет казаться, будто певцы стоят на облаке. Я ждала возможности увидеть премьеру почти полтора месяца. Да и в столицу перебралась исключительно ради этого завораживающего зрелища.

Я сумела достать билет на открытие сезона и заслуженно гордилась этим фактом. Все же деньги и титул, который я беззастенчиво использовала, открывали многие двери. Сейчас я готовилась наслаждаться действом. Даже к созданию образа подошла тщательнее, чем обычно. Такой выход в свет обязывал, не хотелось упасть в грязь лицом. Красное в пол платье было удивительно смелым, открытое декольте, корсет, поддерживающий грудь, и белый мех на плечах, который привлекал внимание. Бриллианты мне достались от одного пылкого поклонника еще лет пять назад, и вот появился достойный повод их выгулять. Я ловила восхищенные взгляды и чувствовала себя королевой.

Моя ложа находилась прямо напротив сцены, и занимала я ее одна. Удобный шоколадного цвета диван, столик с шампанским и фруктами и тишина. Я была почти счастлива.

Расположилась поудобнее. Зная, что никого не шокирую подобной выходкой, скинула дизайнерские туфли и подогнула под себя ноги. Меня не огорчило даже то, что шампанское пришлось налить самостоятельно. Это такая на самом деле мелочь. Можно было позвать официанта, но я хотела насладиться одиночеством и тишиной, а потом полностью погрузиться в представление, которое развернется на сцене. И я одна из немногих одиноких дам здесь пришла на открытие сезона именно за искусством, а не в поисках перспективной партии.

Сейчас у меня был такой период жизни. Я не желала видеть рядом с собой мужчин. Точнее, желала. Одного, конкретного. Но знала – он не придет, а я вряд ли когда осмелюсь нанести визит в Шассер. Грис не станет меня искать, хотя я и не скрываюсь. Даже имя демонстративно использую его.

Потух свет. Обещанный дым густым облаком покрыл сцену, и раздались волнующие звуки завораживающе красивой музыки. Я сделала глоток холодного, резкого шампанского и почувствовала, как на плечи опустились чьи-то руки. Только змеиное хладнокровие позволило не заорать.

Я уже планировала резко развернуться и возмутиться, полагая, что охранники за деньги пустили не в меру наглого поклонника, коих у меня было несколько. Но думала, что все они достаточно цивилизованны, чтобы понять мое не единожды сказанное «нет», но знакомый хриплый голос заставил сглотнуть и замереть.

– Скажи, ты скучала по мне эти полгода, Эрри?

– А ты как думаешь? – ответила я, чувствуя, как губы расползаются в довольной улыбке. Все же он пришел. Пусть и тогда, когда я перестала ждать. И мне было все равно, зачем. Ругать или отобрать титул. Грис отыскал меня, а значит, будет шанс начать игру снова.

– Ну… – Герцог обошел диванчик и присел рядом со мной, бесцеремонно подвинув мои ноги. – Если учесть, что ты везде подписываешься как герцогиня эль Шассер, либо ты в высшей степени нагла, либо все же думаешь обо мне…

Я повернулась и с улыбкой сказала:

– Одно другому не мешает. Мне нравится быть герцогиней. Надеюсь, ты не пришел лишить меня этого удовольствия.

– Почему ты ушла? – спросил он серьезнее и внимательно посмотрел мне в глаза. Дыхание перехватило, и я почувствовала, как кровь прилила к щекам.