Притворная дама его величества

— Разносишь туфли, — приказала мне женщина. Я смотрела не на туфли в моих руках, а на свою собеседницу. Сколько ей лет? Шестьдесят, показалось мне, но, немного привыкнув к царящему полумраку, я поняла — лет тридцать, может быть, тридцать пять. — Разбери платья госпожи, сама знаешь, что с ними делать. Вот говорила я госпоже графине, что личико еще не все! — непонятно закончила она и подтолкнула меня к огромной каменной лестнице.

Какая-то адская пасть темноты там и я туда не хотела идти категорически.

— Госпожа? — не то возмутилась, не то попробовала общаться я. — Я ударилась головой, госпожа. 

— Что? Кому это новость? — проворчала женщина. — Куда тебе ехать вместо молодой графини, вот я скажу госпоже! Двух слов не свяжет, манеры деревенской девки, учи, не учи! 

— Куда мне идти и что делать?

Больше всего сил потребовалось на то, чтобы не перехватить ударившую меня по щеке руку. Что-то мне подсказало: нельзя.

— Вот ленивая! Лишь бы от работы отлынуть! Забыла, где спальня твоей госпожи? Вот я скажу графине, розги быстро память вернут!

Все-таки я служанка. Можно перевести дух. Розги, пощечины, недоедание. Но уже какая-то определенность. Что я знала об этой эпохе кроме того, что уже смогла вспомнить? Все надо делать руками, но это не большая проблема, пугает не это. Что это за мир? Наше прошлое? Нет, в нашем прошлом не было летающих тварей. Что-то иное? Какие сходства, какие различия кроме того, что я уже видела?

Но женщина почему-то смягчилась. Внезапно, и мне показалось, что в ее темных глазах мелькнуло что-то похожее на чувство вины.

— А ведь занялись бы тобой, как стоило, такая бы барышня вышла! — сказала она с непонятным мне сожалением. — Да что с господина графа-то взять. Вон, сколько таких как ты, как только его господь терпит да земля носит.

Уточнять, кого терпит, кого носит, за что, я сочла неуместным. Мне все еще предстояло подняться в эту черную пасть, и пока женщина согласилась меня проводить, я не рисковала с ней спорить. Я старалась не потерять туфли, не споткнуться, не стучать зубами. Я не ошиблась и мне не почудилось — холодно было адски. Закрыть глаза, и можно представить, что я все еще стою на рынке, абсолютно не чувствуя ног и рук, и советую покупательнице померить вещь, которая налезет ей хорошо если на одну руку вместо ноги… 

— Ну, вон сундук, отбирай, что тебе впору. И не вздумай то, что не впору, — опять очень загадочно посоветовала мне женщина и ушла.

Глава третья

Отбирай… я хмыкнула. Впору. Мне хотелось не впору, а теплые штаны и сапоги, можно угги, наплевать, что согласно опросам мужчины считают их самой отвратительной обувью. Кто бы их еще слушал — только не я. Вон сундук… шкафы вдоль стен, не комната, а тюремная камера, простывшая, промозглая, темная. Свечи давали едва различимый свет, а темнота всегда на меня давила. 

Я шагнула к одному из шкафов довольно уверенно и вдруг осознала, что тело помнит. Что-то оно продолжает делать само, несмотря на то, что разум у него другой, но если отвлечься… И я позволила этой Маризе залезть в один из шкафов.

Я распахнула створки и застыла. Стоять было холодно, как на улице на ветру. Двигаться мне не позволял ступор. Кровать. В этом шкафу кровать.

Я не представляла, как спать в этом гробу. С резными дверками и какими-то нелепыми шторками. Вон подушки, вон одеяло… несвежее белье, кто в нем водится — лучше не думать. Вытянуться во весь рост в кровати было нельзя, только полулежать на не слишком чистых подушках. Я закрыла дверцы, прошла по комнате — таких кроватей-гробов было три.

Потом я поискала, куда бросила туфли — машинально я выронила их, когда рассмотрела кровать. Сунула ноги — прекрасно, перепутала, поменяла туфли местами. Нет, я не обманывалась: они были на одну ногу. Вернее, ни на одну. Ни на правую, ни на левую, а на какую-то среднюю. Ни туда, ни сюда...

Присев, я смотрела на это чертово извращение. Разнашивать, вот, значит, как. Мне было не привыкать — нога у меня в той жизни была далеко не Дюймовочки, размер ходовой, но лапа широкая, и обычно я короткими перебежками до продуктового магазина разнашивала все — от кед до дизайнерских шедевров стоимостью в три отдыха в Турции в «пятерке» эконом-класса. И если у меня был выбор — ходить босиком или испытать ностальгию, пусть так.

Что имела в виду женщина, влепившая мне пощечину, но потом пожалевшая, я так и не поняла. Выбрать себе одежду из сундука, но зачем? Куда-то ехать вместо кого-то? Черт с ним. Сундук был один, хоть тут повезло.

Я подняла тяжелую крышку сундука и принялась копаться в его нутре. Красивая одежда. Неудобная, но красивая, и бизнес-вумен во мне засмеялась. Да, были времена, когда за такие шмотки убивали, потом эти же шмотки крали, и не так это было давно, я помнила, как в восьмидесятые обокрали соседку и как она убивалась по шубе и по костюму… По шубе! Эти люди не знали цену собственной жизни и мерили ее обычным шмотьем!