Притворщица (СИ)

О, не подумайте плохо об этой женщине; достоинствами она считала умение помалкивать, когда ей вздумается поучать; а также постоянно увеличивающееся благосостояние семьи, так и норовящей устроить пробоину в бюджете закупками очередных милых платьиц и совершенно необходимых украшений, без которых ни одна уважающая себя дама не выйдет из дома, чтобы не посрамить честь супруга, который изо всех сил пытался удержать свою семейную лодку на плаву, умело лавируя между очередными рифами, подбрасываемыми щедрой рукой энергичной тёщи.

В общем-то и сейчас он не расслаблялся, ожидая чего угодно от пассажирки, ведь даже мать его молоденькой жены временами была весьма мила и почти адекватна, так что делать выводы по первым минутам знакомства он и не подумал, наученный жизненным опытом.

Рончейя обнаружила задёрнутый занавесью уголок, где стыдливо пряталось под небольшим квадратным столиком ведро, прикрытое деревянной крышкой. На самом же столике надёжно обосновался прикрепленый к нему перекинутыми через ручки веревками круглый таз, в котором сейчас стоял металлический кувшин с водой, тоже с двумя ручками, сквозь которые проходили закреплённые на балке под потолком веревки. Хмыкнув, девушка приподняла этот сосуд, прикрытый надёжной крышкой, и попробовала наклонить, оказалось, что такой подвешенный над тазом рукомойник очень удобен. При качке из него почти ничего не проливалось, а умываться было довольно удобно. О назначении ведра Рони тоже догадалась, но решила по возможности не пользоваться им, догадываясь, что вряд ли будет выносить его собственноручно.

Вскоре равномерное покачивание пришвартованного у берега судна сменилось на более существенную качку, а из-за двери послышались голоса и громкий, но вежливый стук:

— Завтрак готов, барышня! — в приоткрывшуюся щель заглядывал мальчишка, с любопытством рассматривая девушку.

— Спасибо, — улыбнулась ему Рончейя, присаживаясь за столик у окна и наблюдая, как вслед за вихрастой головой в приоткрытую дверь протискивается худенькая, но жилистая фигура, а ловкие руки шустрого пацанёнка, уже проскользнувшего ужом в её каюту, споро выставляют с непривычного подноса разные тарелочки, чайник с напитком, столовые приборы и чашку.

— Вот! — снова глазел на неё мальчик. — Приятного аппетита! Если что, наш кок завсегда добавку даёт женщинам и детям.

— Учту на будущее, — рассмеялась Рони. — А нас вашим коком пугали, что к нему лучше не подходить.

— Не-е-е, он хороший, — разулыбался юнга. — Но страсть как не любит, когда в камбузе посторонние топчутся! — понизив голос добавил он.

— Ну да, посторонних никто не любит, — кивнула девушка, наливая себе душистый отвар. — Тебя угостить?

— Нет, что вы! — почти отпрыгнул к двери мальчик. — Меня потом покормят. И мешаться пассажирам не велено, — пробормотал он, уже прикрывая за собой дверь, которую почти сразу снова открыли.

— Вдвоем завтракать приятнее, — объявил Риджес. — Неси сюда мой столик, тут и накроешь, — уже распоряжался юнгой мужчина, без всяких церемоний присевший на край ложа, служившего в небольшой каюте и лавкой.

Недовольно пробормотавший что-то себе под нос мальчишка выполнил указания слишком делового пассажира, сделавшего вид, что не расслышал нелестную характеристику от юного моряка. Но как только тот удалился, рассмеялся, глядя на Рончейю:

— Какой забавный малыш!

— Ну, среди моряков другому и не ужиться, — улыбнулась в ответ девушка, радуясь лёгкому характеру спутника, так отличавшемуся от Слаера.

— Да уж, далеко пойдёт, серьёзный малый! — с интересом разглядывал кушанья мужчина. — Хм, и вправду, прекрасный здесь повар. Не зря его капитан так ценит.

Вскоре и Рони отдала должное умениям кока, неожиданно для себя съев почти всё из принесённого на её подносе. Возможно, сказалось то, что накануне она была слишком занята приготовлениями, да и нервничала, от чего почти не тронула завтрак, потом пропустила обед, а за ужином постаралась быстро ухватить пару пирожков, испеченных матерью, и скрыться в комнате, чтобы не пересекаться с отчимом, любящим поучать отпрысков, брызгая слюной и зажёвывая вместе с пищей слова, которые семейство просто обязано было понимать и принимать всем сердцем. Даже осознавая, что это последний раз, что больше подобного в её жизни не будет, Рончейя не смогла себя заставить сесть за общий стол, отговорившись больной головой и тем, что не голодна.

— И правильно, может похудеешь! — ухмыльнулся Слаер, провожая взглядом падчерицу и тут же переключаясь: — Да и тебе, жёнушка, не мешало бы похудеть, разъелась на моих харчах!