Приусадебное убийство

— Да ни о чем… — произнес Костя растерянно.

— Он не говорил тебе о свадьбе?

— Спрашивал о нашей, а о своей даже не намекал!

— Может, это неправда? — с надеждой в голосе спросила Саша, не отводя глаз от письма коварного неизвестного.

— Вряд ли доброжелатель стал бы беспокоить нас только для того, чтобы ввести в заблуждение, — усмехнулся он горько.

— В жизни всякое бывает! — воскликнула Саша.

Константин дотронулся до ее руки.

— Саша, ну что ты так нервничаешь.

— Как же мне не нервничать!? — воскликнула она, сжимая кулачки.

— Давай лучше порадуемся за дядю, — вздохнул Константин.

— Да?! А кто порадуется за нас?!

— Наши родные.

— Ты толстокожий, как, как…

— Гиппопотам, — подсказал он.

— Вот! Вот именно! И не смей иронизировать!

— Саша, успокойся.

— Мы должны немедленно поехать к твоему дяде!

— Зачем?

— Чтобы расстроить его свадьбу с этой проходимкой!

— Зачем?

— Ты что, издеваешься?!

— Нет, просто я хочу понять, почему ты так не любишь моего дядю? Что плохого он тебе сделал?

— Кто тебе сказал, что я не люблю его?! — изумилась Саша.

— Ты сама.

— Я?! У тебя бред? Горячка?

— Это у тебя бред и горячка. Ты хочешь помешать чужому счастью.

— А как же наше счастье? — проговорила она растерянно.

— Нашему счастью никто, кроме нас самих, не мешает.

— Но если твой дядя женится…

— То будет счастлив с Марианной.

— У них родятся дети.

— Скорее всего.

— И тогда… Костя! Давай поедем к твоему дяде.

Видя, что он собирается возражать, Саша вскочила с места и прильнула к жениху, не обращая внимания на то, что остальные посетители стали обращать на них внимания.

— Пожалуйста, Костя.

— Нет!

— Я обещаю, что не буду ссориться с Марианной и ничего плохого делать не стану. Я обещаю!

Костя оставил на столике деньги, взял Сашу за руку и потащил к выходу. Они подошли к чугунному ограждению набережной. Костя смотрел на воду и молчал.

— Костя, я умоляю тебя! Мы должны хотя бы присутствовать!

— Я уверен, что на свадьбу дядя нас позовет.

— Костя, пожалуйста! Давай поедем в пятницу вечером, а в воскресенье уедем обратно. Неужели ты совсем не любишь меня?! — Саша заломила руки.

— Ты прекрасно знаешь, что люблю.

— Тогда прошу тебя, Костик! Только на полтора дня!

— Ты обещаешь вести себя прилично? — проклиная себя за уступчивость, спросил он.

— Да, да, — быстро закивала Саша, почувствовав, что любимый сдается.

— Ну хорошо, — сказал Костя. — Только на полтора дня.

— Угу, — промурлыкала она.

— Но учти! Если ты что-нибудь выкинешь!

— Нет, нет, я буду тише воды, ниже травы, обещаю тебе!

Костя недоверчиво посмотрел на любимую девушку и пробормотал себе под нос:

— Свежо предание, да верится с трудом.

— Ты просто плохо меня знаешь, — горячо возразила Саша.

— Да? А я думал, что знаю тебя, как…

— Если скажешь «как облупленную», я обижусь!

— Я хотел сказать, как свои пять пальцев.

Она презрительно фыркнула и уставилась на противоположный берег реки.

— Извини, я не хотел тебя обидеть, — проговорил Константин примирительно и чмокнул девушку в щеку.

— Ладно, обед заканчивается, — вздохнула она. — Пошли.

Они дошли до автостоянки, где каждый сел в свою машину, и, расставаясь, договорились созвониться вечером.

В пятницу утром Константин позвонил дяде и предупредил, что вечером они с Сашей собираются приехать в поместье. Дядя явно обрадовался, сказав, что это очень вовремя, так как им нужно поговорить. Костя уже догадывался, о чем, но решил не расспрашивать дядю по телефону.

К поместью Торнавский-младший подъезжал с тяжелым сердцем. Зная Сашин характер, он опасался, что она не выдержит и что-нибудь натворит. Он ругал себя за то, что не мог противостоять ее желаниям и капризам, вечно шел у нее на поводу. И она, зная, как сильно он ее любит, беззастенчиво пользовалась этим.

Управляющий на сей раз встретил их любезно. Он буквально светился от счастья. Валевский сообщил, что их комнаты готовы. Не успели они и слова сказать, как он подхватил в одну руку багаж Саши, в другую вещи Константина и с легкостью юноши взбежал по ступенькам.

— Все понятно, — мрачно констатировала Саша.

— Дело житейское, — попытался подбодрить ее Константин.

Дядю они отыскали в большой гостиной. Там же на диване расположились давний друг и соратник дяди Дмитрий Егорович Мишустин с женой Людмилой Евгеньевной. В кресле у окна сидела Нина и листала один из модных журналов.

Дядя, увидев племянника, обрадованно поднялся ему навстречу, крепко обнял, поцеловал руку Саше и представил ее Дмитрию и Людмиле. Саше муж с женой сразу же понравились, особенно Людмила, у которой было открытое лицо и светившиеся доброжелательностью ясные серые глаза. Она не походила на жен бизнесменов, которых Саше приходилось видеть до этого: в ней не было ни жеманности, ни высокомерия. Одета Людмила была со вкусом, но явно не следовала слепо веяниям моды. Украшений на ней было меньше, чем на Нине, которая позволила себе на отдыхе надеть модное платье с открытой спиной, сверкающее колье, серьги и пару дорогих колец. Короткие волосы Нины блестели на солнце и казались позолоченными.

— Вы как раз к обеду, — проговорил дядя. — Молодцы! Надо позвать мальчиков. — Он оглянулся на Нину.