Приусадебное убийство

Миндаугас не понимал, почему Мирославу так сильно заинтересовала Снегурченко. Ясно как божий день, что, если Торнавский-старший скончается, Нина окажется в проигрыше. Неизвестно, как изменится ситуация в компании, не исключено, что правой руке бывшего босса придется оставить хорошо оплачиваемую работу. Новую найти, конечно, можно, но нелегко. А у Нины сын… В благополучии Торнавского она кровно заинтересована! Но с Мирославой спорить бесполезно.

Волгина тем временем позвонила своему другу Шуре Наполеонову и упросила его достать для нее список всех скончавшихся работников компании Торнавского.

— Я что, бюро добрых услуг? — вяло огрызался Шура.

— А я? — спросила она, давая понять другу детства, что он сам не стесняется обременять ее просьбами.

— Ладно, проехали. Когда надо?

— Вчера.

— Понятно. Постараюсь побыстрее.

Но в полученном списке не оказалось ни одной подходящей кандидатуры.

Может, правда иностранец… Волгина почему-то была уверена, что с возлюбленным Нина познакомилась именно в рабочей обстановке.

Немного подумав, Мирослава позвонила в офис компании Торнавского и Мишустина и договорилась о встрече с заместителем и близким другом Олега Павловича Василием Петровичем Кожемякиным. Тот согласился принять Волгину, зная от Мишустина, что ее с согласия дяди нанял Константин: портить отношения с возможным наследником Кожемякину не хотелось.

Мирослава прибыла за пять минут до встречи, и Василию Петровичу это понравилось. Он провел ее в свой кабинет, усадил в удобное кресло и распорядился принести чай и сладости.

— Василий Петрович, скажите, пожалуйста, у вас никто из партнеров фирмы не умирал за последние одиннадцать лет? — спросила Волгина.

Кожемякин явно удивился вопросу, но ответил:

— Вроде бы все партнеры живы и здоровы. — И, не удержавшись, спросил: — А в чем, собственно, дело?

— Да так…

— Тайна следствия? — усмехнулся он.

— Вроде того. Скажите, а с Ниной вы давно знакомы?

— С Ниной? Давно, с тех пор, как она устроилась к нам работать.

— Тогда, наверное, ее роман развивался у вас на глазах.

— Чей роман?!

— Нинин.

— У Нины был роман?!

— Ну а откуда же, по-вашему, у нее ребенок?

— Родила.

— От кого?

— Об этом нужно спросить у нее.

— Неужели никто никогда не спрашивал?

— Может, и спрашивали, но ответа не получили.

— Понятно…

— Что понятно?

— Что ничего не понятно…

— Ага. А зачем вам знать, кто отец ее ребенка?

— Из любопытства.

— Простите, не верю. Не похожи вы на любопытную Варвару, — усмехнулся Кожемякин.

— Внешность может быть обманчива…

— Несомненно. Но я так долго работаю с людьми…

— Что видите их насквозь, понимаю. Однако кто отец Нининого ребенка, не знаете.

— Да сдался вам этот отец! Им может быть кто угодно — бывший жених, школьный друг, наш бухгалтер.

— Ваш бухгалтер? — заинтересовалась Мирослава.

— Это я так, к слову…

— Нет уж, Василий Петрович, договаривайте.

— Просто он у нас большой любитель женщин. А Нина одинокая, симпатичная, вот он и подкатывал.

— И что?

— Говорят, получил по рогам, — усмехнулся Василий Петрович.

— А можно мне пообщаться с этим ловеласом?

— Это еще зачем? — насторожился Кожемякин. — К Нининому ребенку он отношения не имеет, уверяю вас.

— Понимаете, — смущенно сказала Мирослава, — моя тетя писательница…

— Поздравляю!

— Спасибо. Ну так вот, она пишет книгу о донжуанах и исследует их психологию, чтобы понять, как им удается покорять женщин.

— А при чем здесь вы и наш бухгалтер?

— Я помогаю тете, а ваш бухгалтер, насколько я понимаю, большой ходок.

— Этого у него не отнять, — согласился Василий Петрович.

— Познакомьте меня с ним!

— Да за ради бога, если вам так нужно.

— Как зовут вашего местного донжуана?

— Коньков Аркадий Витальевич.

Экспромту Мирославы про тетю-писательницу Кожемякин не поверил, но решил, как говорится, не препятствовать следствию, даже если оно явно сбилось со следа. Пусть Торнавские сами со своих детективов спрашивают.

— Я с бухгалтером поговорю, — вздохнул Василий Петрович, — и позвоню вам. Оставьте свой телефон.

Мирослава положила перед ним свою визитку.

Василий Петрович свое слово сдержал. Через пару дней он позвонил Волгиной и пригласил ее в кафе, где и познакомил детектива с любвеобильным бухгалтером, после чего откланялся, сославшись на неотложные дела.

Аркадий Витальевич Коньков не выглядел рыцарем и был скорее бабником, чем донжуаном. Обволакивая детектива липким взглядом, который задумывался как чарующий, он сразу же попросил Мирославу называть его просто Аркадием. Она согласилась и в процессе беседы быстро поняла, что Коньков на Нину затаил обиду. По его словам выходило, что Нина — мужененавистница, которая не подпускает к себе мужчин, так что для рождения ребенка она, несомненно, воспользовалась услугами специальной клиники и донорским материалом. Мирослава выказала сомнение.

— Да я вам точно говорю! — горячился Коньков. — Она мужчин на дух не переносит! Единственный мужчина, которого она боготворит, — шеф, но он для нее недоступен.

— Странно, почему?

— Сложно сказать.

— Он не заводит романов на работе?

— Да, поговаривали даже, что он вообще не интересуется женщинами. Будто его привлекают мужчины…