– Саня, зачем теперь тебе машинка? Сдай ее от греха…
Смирнов возликовал: удивленно распахнул глаза, заулыбался, как младенец:
– Какая еще машинка?
– Парабеллум.
– Нету у меня никакого парабеллума.
– Есть.
– Нету. Я тебе официально заявляю: нету, – сказав это, Смирнов подмигнул генералу. – Ну а если неофициально, то я пока разоружаться не собираюсь, генерал, мы еще с тобой не подписывали соглашения по РСД и РМД.
– Значит, вооружен и очень опасен? – догадался Ларионов.
– Именно. И ты старайся не забывать об этом. Я не люблю генеральских игр. Во время войны я спокойно терпел жирных генералов, потому что видел: они догадываются, что без меня они – ничто. В последнее время поджарые генералы почему-то полагают, что я – ничто, пешка, которую можно двигать безбоязненно куда надо им, генералам. Не ошибайся на этот счет, генерал.
– На твой счет, Саня, я никогда не ошибался.
– Ну и ладушки. Пойдем к нашим.
Они вернулись за десять минут до отхода поезда.
– Александр Иванович, – подал голос Махов, – а чем вы там на юге заниматься будете? Ведь скучно, наверное, просто так жить.
– Просто так – спокойно, без унижающих тебя мелких забот, без суеты от идиотических проблем быта – жить совсем не скучно, Леня, – сказал Алик.
– Я пансионат для отдыхающих открою, – успокоил Смирнов Махова, уютные и удобные комнаты, вкусное и разнообразное питание, ненавязчивое и внимательное обслуживание гостей. И назову "Привалом странников".
– Пассажиры, прошу в вагон, – приказала проводница, и Смирнов ступил на площадку.
Поезд медленно тронулся. Четверо пошли вместе с ним, но скоро стали отставать.
Смирнов высунулся из-за плеча проводницы и приветственно поднял вверх свою роскошную палку.