Приват-танец мисс Марпл

– Полина, что ты делаешь? Разве можно мочить раздраженную кожу? Немедленно перестань.

– Очень печет, – жалобно произнесла девушка, – будто в щеки зажигалку сунули.

– Я принесла лекарство, сейчас тебе легче станет. Давно тебе плохо? – спросила Ирина.

– После полуночи вся зачесалась, – простонала Полина.

Медсестра всплеснула руками.

– Почему так долго терпела?

– Ночью не хотела никого беспокоить.

– А утром отчего Зинаиде Борисовне не сказала? – не успокаивалась медсестра.

– Она меня сегодня не осматривала, – ныла Полина.

Ирина Викторовна погрозила девушке пальцем.

– Да ты просто уколов боишься!

Полина зашмыгала носом.

– Не плачь, – испугалась медсестра, – хуже себе сделаешь. Вот глупышка… Смотри, иголочка тонюсенькая, ты ничего не почувствуешь, как комарик укусит.

– Не-а, – всхлипнула Поля, – больно будет. Не хочу. Лучше потерплю.

– На ужин ананас ела? – поинтересовалась Ирина.

– Ага, – призналась Полина.

– Ай-яй-яй, ты же знаешь про свою аллергию. Разве можно быть такой беспечной? – укорила Ирина девушку.

– Он очень вкусный! – заныла та. – Все жрут что хотят, а мне геркулесовой кашей на воде давиться?

– О господи… – вздохнула старшая медсестра. И вдруг показала рукой на окно: – Белочка! Да какая хорошенькая!

– Где? – засуетилась Полина. – На елке? Да?

Ирина быстро воткнула в обнаженное предплечье иглу шприца, нажала на поршень и пропела:

– Почти на самой верхушке прыгает.

– Не вижу, – расстроилась Полина.

– Значит, убежала. Ну что, больно? – поинтересовалась Ирина.

Девушка повернулась к нам и заморгала.

– Я сделала инъекцию, – пояснила медсестра, – успокойся. Пойдемте, Даша, поглядим на библиотеку, там роскошный камин.

Когда мы вышли в коридор, Ирина Викторовна возмутилась:

– Вот какая вредная! Знает ведь, что от ананаса прыщами покроется, и все равно лопает. Не первый раз с ней такое. И уколов до дрожи боится, внушила себе, что они непереносимые. Видели? Полина даже не заметила укола. Очень она капризная.

– Жаль ее, – вздохнула я, – молодая, уже инвалид.

Ирина поправила халат.

– Потому мы вокруг нее и скачем, про белочек придумываем. Не повезло Поле.

Через полчаса я робко сказала:

– Душно как.

– Вы просто устали, – мягко заметила медсестра, – замучила я вас экскурсией. Погуляйте в парке. День сегодня не жаркий, но солнечный. У нас прекрасный садовник. Видели когда-нибудь цветочные часы?

«Да, в Версале», – чуть не ляпнула я, но вовремя спохватилась.

– Нет. А что это такое?

– Идите по центральной аллее, слева будет клумба. Вам точно понравится, – пообещала собеседница. – Если надумаете приехать в понедельник, буду рада вас видеть. Знаете наше приветствие?

Ну и ну, у них что-то вроде пионерского салюта есть?

Ирина подняла руки на уровень груди, согнула их в локтях, сжала ладони, потрясла ими и с чувством произнесла:

– Хорошего вам дня!

Я повторила ее жест.

– И вам тоже.

– Нет, надо ответить: «Пусть с вами будет удача», – поправила меня она.

Я покорно повторила фразу и отправилась искать фонтан Аполлона.

* * *

Небольшая площадка, в центре которой высилась гипсовая копия всемирно известной статуи, находилась у забора, ограничивавшего территорию парка. Ни одной скамейки тут не было, но слева громоздилось крупное деревянное сооружение, напоминающее беседку. Я поднялась по ступенькам и увидела Полину, сидевшую возле квадратного стола.

– Пришли! – обрадовалась она. – Пожалуйста, увезите меня отсюда поскорей. Через центральные ворота мне пройти нельзя, там камера, охрана меня увидит и тревогу поднимет. Но в ограде есть дыра. Вы можете подъехать с той стороны, я вылезу и заберусь в багажник. Пограничник никогда автомобили гостей не осматривает. Очень вас прошу! А то они меня тут убьют или уродкой сделают. Видите, что со щеками? Прямо кожа слезает. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! В доме разговаривать нельзя, там везде камеры, и в парке за кроликами следят, слепая зона только тут.

– За кроликами? – повторила я.

Полина поежилась.

– Услышала случайно, как нас Зинаида Борисовна, главный врач, называет. «Кролики» – это те, на ком средства для лица испытывают. «Обезьянки» нужны для проверки кремов для тела. Хорошо, что я в их группу не попала, там вообще беспредел. В НИИ сейчас серия с кайенским перцем в разработке, все «обезьянки» волдырями покрылись.

– Хочешь сказать, что на постояльцах дома милосердия тестируют косметику? – усомнилась я.

Полина показала на свои щеки.

– Давайте познакомимся. Видите сейчас перед собой «кролика» для испытания маски от прыщей. Первые дни после процедур кожу просто пощипывало, а потом вон чего! Ночью температура поднялась…

– Ты же Ирине призналась, что ела ананас, – перебив, напомнила я.

– Один кусочек! – взвилась девушка. – Увезите меня, пожалуйста. Больше мне попросить некого, я сирота, родителей нет, воспитывалась в детдоме.

– Сначала расскажи, что тут происходит, почему ты сказала про убийства людей. Отчего уверена, что Лена Богатикова умерла не своей смертью? – задала я вопросы.

Полина схватила меня за руку, и я невольно вздрогнула – пальцы девушки были горячими, сухими, шершавыми, словно обгоревшие в костре ветки.