Приват-танец мисс Марпл

– Я опустошила уже две кружки, – протянула Глория. – Спасибо, нет. Лучше лягу, вроде ничего особенного сегодня не делала, а руки-ноги не шевелятся.

– Наверное, погода меняется, – заметила Зоя Игнатьевна, – я чувствую себя разбитой, совершенно нет сил.

– Дождь собирается, давление упало, вот мы и ползаем дохлыми мухами, – с видом знатока заявил Игорь, – гран мерси за вкусный ужин, хочу на боковую.

Я посмотрела на остатки чая в своей кружке. Зря, наверное, положила в него столько варенья, получилось очень сладко, выпила всего треть и больше не могу.

Что-то рано сегодня все разбрелись по спальням, может, правда завтра пойдет дождь?

* * *

Но утром на небе продолжало сиять солнце. Я спустилась на первый этаж, вошла в кухню, не зажигая света, увидела на столешнице длинную тушку и удивилась. Что это? Вернее, кто? Кролик? Но Анфиса всегда покупает его уже разделанным, порубленным на порционные куски, а я вижу зверушку, так сказать, целиком. И у нее длинный тонкий хвост. Вроде у кроликов такого нет. Может, это рыба? И у нее лопушистые уши и серо-коричневая шерсть?

Сзади послышались шаркающие шаги, я обернулась.

– Фиса, что ты собралась готовить на обед?

– Еще за завтрак не принималась, – простонала домработница. – Состояние как с похмелья. Может, я отравилась вчера? Вы как?

– Нормально, – ответила я. – Ощущаю легкую слабость в ногах, но это от занятий фитнесом. Кто лежит на разделочном столике?

– Никого туда не клала, – удивилась Анфиса и щелкнула выключателем.

Под потолком вспыхнула пятирожковая люстра.

– Мафи! – в один голос закричали мы с Анфисой.

Тушка вздрогнула, подняла голову, попыталась встать и шлепнулась на пол. Кое-как все же поднялась, шатаясь, пошла в угол, где лежал матрасик мопсов, рухнула на него и захрапела.

– Вот нахалка! – в сердцах воскликнула Фиса. – Залезть на кухонный стол…

– Как она туда запрыгнула? – восхитилась я.

– У Мафи ноги-пружины, – сердито проговорила домработница. – Что за звук противный, словно стая комаров пищит? Вроде от вас летит.

Я засунула руку в карман халата, вытащила мобильный и пошла на террасу.

– Привет, – бодро сказала Рая. – Мне, как всегда, пришла в голову гениальная мысль. Если у человека инвалидность, то он должен где-то лечиться, так?

– И правда гениальная, – съехидничала я.

– Смейся, смейся, – не обиделась Емелина. – А еще я сообразила. В дом милосердия принимают только тех, у кого нет родственников и друзей. Следовательно, Юлия и Лидия одинокие. Значит, если они подхватят, например, грипп или другую заразу, ухаживать за ними будет некому. Именно этого, то есть остаться без помощи, боится большинство людей с ограниченными возможностями. И, пораскинув умом…

Я не выдержала:

– Раечка, можешь сразу сообщить, что ты узнала?

– В Москве существует «Луч надежды», милосердное общество, которое абсолютно бесплатно помогает таким больным. Основатели его – психолог Нина Парамонова, проживающая в поселке Вилкино, и ее муж Владимир. Ты мне о ней рассказывала, вы вместе участвовали в самодеятельном спектакле.

– Психолог и астролог, родители угрюмого Димы? – удивилась я. – Вот уж никогда бы не подумала, что они занимаются благотворительностью.

– Причем весьма успешно, – продолжила Раиса. – Нина организует аукционы, разные другие мероприятия и акции, получает деньги от сострадательных граждан. У общества есть сайт, где вывешивается информация, куда уходят пожертвования. Похоже, у организации все прозрачно. Так вот, в списках получивших материальную помощь я нашла Юлию Андреевну Мельникову с травмой бедра. И там же обнаружилась Лидия Олеговна Варсавина, которой после автомобильной аварии удалили часть правой ноги, «Луч надежды» покупал бедняжке импортный протез. Мельникова не так давно скончалась в больнице от инфаркта, а Лидия Олеговна жива и здравствует. Судя по документам, она не работает, не имеет семьи, никогда не рожала. Но, думаю, она где-то служит, просто не оформлена, как надо, получает зарплату в конверте. Сейчас поясню, почему я так решила. Варсавина живет в самом центре Москвы, в престижном доме, в огромной квартире, которая ей досталась от покойных родителей. Лидии еще нет пятидесяти, и она может не сообщать нанимателю о своем физическом недостатке. Если протез хорошего качества, она скорее всего даже не хромает, наденет брюки, и никто ни о чем не догадается. Квартплата за многокомнатные хоромы в Центральном округе должна быть огромной, и машину содержать не дешево.

– У Варсавиной есть автомобиль? – не поверила я своим ушам. – У нее же нет ноги.

– Может, машина с ручным управлением? – предположила Рая. – В документах просто сказано: «Мини-купер», цвет темно-синий». Был такой летчик, Алексей Маресьев, он во время войны обе ноги потерял, но не пал духом, научился управлять истребителем на протезах. Помню, папа мне в детстве книгу о нем дал, называлась «Повесть о настоящем человеке».